Теплая Птица (отредактированный вариант с альтернативной концовкой)

коричневой кожи.

С помощью заточки я выправил ботинок и повесил его на ветку рядом с

автоматами.

Снял куртку, протянул Марине.

-Обмотай-ка ногу.

-Не надо.

-Завтра не сможешь идти.

Она капризно изогнула губы и, взяв куртку, обмотала вокруг ноги, связав

рукава. Ну вот. Теперь нога не будет мерзнуть, а к утру мозоль должна

затвердеть.

Пора устраиваться на ночлег. Мне уже приходилось спать на деревьях, и я

давно усвоил, что главное – не свалиться спросонья. Достал из внутреннего

кармана веревку – только бы ее длины хватило на двоих.

Держа один конец в правой руке, другой перекинул через ствол дерева и

схватился за него левой рукой.

-Лезь сюда.

Марина полезла ко мне сквозь ветви.

-Осторожно, – крикнул я, когда она покачнулась, едва не сорвавшись с

дерева.

Прямо у ствола ветви толстые, удобные для спанья.

-Обмотайся веревкой.

Марина послушалась.

Я связал оба конца веревки суровым узлом.

Несмотря на впивающуюся в спину кору, затекающие руки-ноги, Марина

скоро уснула, свесив голову на грудь. Рыжие пряди из-под шлема закрыли ее

лицо, и я не мог видеть, как она дышит.

Я посмотрел вверх. За ветками чернело небо. Денек выдался суетливый,

но удачный. Я жив, и это несмотря на то, что много раз плюнул в лицо Джунглей.

Вернее, жив благодаря тому, что плюнул.

Джунгли полны одиночек…

Я еще раз посмотрел на спящую девушку («девушка» - надо же, вспомнил

это слово!) и прикрыл глаза.

2

УТРО НА СВЕТЛОЙ ТЕРРАСЕ

-Андрюша, сахар класть?

Посреди террасы – солнечная лужа. На столе – широком, самодельном -

небольшая круглая ваза с печеньем, пара бумажных салфеток, и больше ничего.

-Конечно, клади. Когда ты, наконец, изучишь привычки моего сына?

Женщина в застиранном синем платье вышла из дому на террасу, неся в

руках дымящуюся чашку.

-Я уже изучила, Марина Львовна,- сказала она, ставя чашку на стол.

Старуха в инвалидном кресле, стоящем в тени акации, нервно повела

плечами, накрытыми красным пледом, и промолчала, не повернув головы.

Женщина взяла из вазочки печенье и, надкусив, положила на стол. Стала

смотреть в сад, подперев голову костлявой веснушчатой рукой. На вид ей можно

было дать тридцать лет, можно и все сорок. Карие, с зеленоватыми крапинками

глаза смотрели тускло; светлые волосы, собранные на затылке в тугой пучок,

казалось, прикрывали глубокие залысины. Она постоянно вздрагивала, будто

опасаясь чего-то.

-Андрей, кофе стынет, - неуверенно сказала женщина, повернув голову в

сторону двери, ведущей с террасы в дом.

-Что он там делает? – глухо произнесла старуха.

-Бреется.

Женщина поднялась и, подойдя к краю террасы, оперлась на деревянную

перегородку. Сразу перед домом располагался сливовый сад – деревца слабые, с

большим количеством отмерших веток и лишайниками на стволах. Сад

перерезала тропинка, ведущая к калитке. За калиткой стелилась пыльная дорога.

Старуха покосилась на женщину. У нее были маленькие, глубоко

посаженные глаза. На щеки накинуты красные сеточки капилляров. Она казалась

грузной, даже толстой, но ноги в приспущенных вязаных чулках, торчащие из-под

махрового халата, были тонкие и синеватые.

-Хоть бы сад в порядок привела,- кашлянув, заговорила старуха.- Перед

людьми стыдно.

Плечи женщины дрогнули, но она промолчала.

-Ничего по дому не делаешь, все на Андрюшку спихнула.

-Мама.

Худощавый высокий мужчина с полотенцем на плече вышел на террасу. Он

только что побрился, но кожа на лице не посвежела, осталась землистой.

Андрей присел к столу, взял чашку, сделал глоток. Поморщился.

-Возьми печенье.

Женщина вернулась к столу.

-Ты что, порезался?

Дотронулась до щеки Андрея.

-Пустяк,- тот отстранился. – Почему печенье в нашем магазине всегда

краской пахнет?

-На рынке надо брать,- подала голос старуха.

Андрей допил кофе и поставил чашку на стол.

-Все, побежал.

Он исчез в доме и через пару минут вернулся, одетый в похожую на пальто

светлую куртку, в левой руке - кожаный портфель.

-Возвращайся поскорей.

В глазах женщины промелькнула тоска.

Андрей кивнул и, спустившись по ступенькам с террасы, зашагал по тропе к

калитке. Приподнявшись, женщина следила, как он, ссутулившись, прошел по

дороге и исчез за поворотом.

Через некоторое время в воздухе раздался шум электрички, замер, потом

раздался вновь.

-Все, поехал Андрюшка,- проговорила старуха и закашляла: в горле у нее

захрипело и забулькало. Откашлявшись, вытерла рот подолом халата.

-Галя. Слышишь, Галя.

-Что?- встрепенулась женщина.

-В туалет…

Галя поднялась из-за стола, подошла к старухе и, взявшись за ручки на

инвалидной коляске, принялась толкать ее к двери.

-Ну, Марина Львовна, помогайте же, помогайте. Крутите руками.

Старуха пыталась вертеть колеса, но руки плохо слушались ее.

Кое-как Галя завезла коляску в дом и закрыла двери. На террасе не

осталось никого, а к двум надкусанным печеньям через деревянную пустыню

стола стал подбираться отряд муравьев.

3

МАРИНА

И Марина Львовна, и Галя были мне смутно знакомы. А этот Андрюшка, так

похожий на меня, но без шрамов и ожогов на лице? Кто все эти люди, почему я

вижу их?

Кусочек странной, чужой жизни высветился ненадолго передо мной, и эта

жизнь мне не понравилась.