Теплое сердце зимой

Примерно через десять минут большая часть серебряной крови исчезла, снова показалось классически красивое лицо Лэсситера… но не надолго. Все стало опухать, появились синяки, не черно-синие, но казалось, что-то мерцает под поверхностью кожи.

Блэй отступил назад и облокотился на стойку с раковиной, скрестив на груди руки. Сосредоточив взгляд на своих ногах, он хмурился, рассматривая мокасины от «Бэлли». На нем же были ботинки, когда они с Тором занимались елкой. Когда он успел сменить их эту такую хлипкую обувь?

Еще и отправился в них на поиски Лукаса.

— Я испортил свои туфли, — рассеянно сказал он, поднимая ногу и осматривая мокрую кожу. — Забавно, я даже не заметил холода.

На этой ноте он наклонился и снял лофер. Потом носок. То, что он увидел, его не порадовало. Пальцы ног были белого цвета, такого, который он не захочет видеть больше никогда… один в один с цветом застывшего лица Лукаса — матового, как мрамор.

Избегая видения, Блэй уставился на ногу. Будет чертовски больно, когда она отогреется, но он с нетерпением ждал физическую боль. Ее воспринимать легче, чем душевную.

— Давай, я помогу.

Лэсситер протянул руку и положил ладонь под ступню Блэя. В отличие от устрашающей энергии, что вырывалась от проклятия Вишеса, от него исходило теплое сияние, которое окутывало и оживляло: в течение следующей минуты или около того Блэй наблюдал, как цвет возвращается к его плоти, а кожа обретает теплый, здоровый оттенок.

— Дай мне вторую.

Блэй сбросил вторую туфлю, стянул носок и протянул ее влево.

— Совсем не больно. Это чудо.

— Так и задумано.

Пока магия воздействовала на вторую ногу, Блэй вдруг понял, что ангел не был одет в один из его фирменных сумасшедших нарядов. Он был во всем черном, его обычно распущенные белокурые и черные волосы были заплетены в косу и не мешали. Для мужчины, который предпочитал ходить в легинсах из спандекса а-ля Дэвид Ли Рот, сдержанность была шокирующей.

Ничто больше не будет нормальным. В этом Блэй был совершенно уверен.

— Можно вопрос? — выпалил он.

— Спрашивай что угодно.

Прошло некоторое время, прежде чем Блэй смог сформулировать вопрос.

— Чем я могу ему помочь?

Ладно, наверное, несправедливо спрашивать об этом у ангела, учитывая столь жестокое избиение. Но были ли у кого-то сегодня разумные мысли?

— Ты знаешь ответ, — произнёс Лэсситер.

— Нет, вовсе нет.

Ангел наклонился и поднял туфли. Влажность пропала, как только он прикоснулся к ним, отступая от кончиков и переместившись к пяткам. К сожалению, на тонкой коже остались пятна, от которых теперь было невозможно избавиться.

— Да, — сказал Лэсситер, — Ты знаешь, что делать.

После того, как туфли перешли из рук в руки, ангел ушел, и он казался невероятно одиноким, несмотря на свою силу и влияние. Или возможно… благодаря им.

Блэй же, напротив, остался на месте, глядя на то, что было у него на ногах. Над головой включилось отопление, теплый сухой воздух гладил его по волосам.

— Я не могу оставаться здесь всю ночь, — сказал он вслух.

Учитывая все обстоятельства, первым делом, нужно было снова обуться. Однако его носки оставались влажными, поскольку Лэсситер не обратил на них внимания, поэтому Блэй скомкал их и сжал в руке. Затем он сунул ноги в обувь — теперь лоферы сидели плотнее.

В фойе он обнаружил, что все разбежались от случившейся драмы. Повернувшись к парадной лестнице, Блэй представил, что мог сейчас делать Куин наверху. Он знал, где сейчас парень. Он с близнецами…

Блэй нахмурился и оглядел подножие лестницы.

Спустя долю секунды он рванул с места.

Ангел был прав. Он знал, что ему нужно сделать.

***

Куин нашел то, что искал, в игровой. Когда он распахнул дверь, Лейла подняла взгляд с пола, где она сидела с детьми, и застыла, когда их взгляды встретились.

— О, Куин.

Она дернулась, словно порываясь встать и обнять его, но когда он резко отступил, она опустила глаза и наклонила голову.

— Я в порядке, — услышал он свой голос, помахав рукой Лирик, которая расплылась в лучезарной улыбке, а затем и Рэмпу, трясущему погремушкой в его сторону. — Я просто хочу побыть с ними недолго, хорошо? Только я и они.

Лейла кивнула и неловко поднялась на ноги.

— Конечно. Я… ох, сообщение пришло. От Тора, так что… Я соболезную…

— Все нормально.

Она отпрянула… а затем попыталась скрыть свою реакцию. Но он не мог ничем ей помочь. Он даже с собой ничего не мог поделать… это его «нормально» было всего лишь дверью, что отгораживала его от ее сочувствия, ее беспокойства, бремени той боли, которую Лейла чувствовала, столкнувшись с трагедией, которая в действительности затронула только его.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать? — спросила она.

— Просто дай мне немного времени с ними.

Избранная подтянула джинсы повыше на бедра. Затем откинула свои светлые волосы назад, пока ее взгляд блуждал по игровой комнате… и Куин был благодарен, что она держала свои мысли при себе. Он не хотел показаться грубым, но он был зол… и, как раненое животное, опасно нестабилен.