Теплое сердце зимой

Куин закрыл глаза. Потом перечитал все снова. И в третий раз. Последний раз он даже не видел слов. Он просто слышал голос брата в своей голове, которого ему так не хватало, что сердце в груди пропустило удар.

— Ты… — Он глубоко вздохнул. — Ты закончил?

Рядом с ним кивнул Блэй.

— Я хочу убрать его. — Когда его супруг снова кивнул, Куин осторожно сложил страницу и сунул обратно в конверт. — Как жаль, что мы не смогли его возродить. Жаль… что нашей любви было недостаточно.

И ему очень хотелось поговорить о той ночи, когда он пришел домой, в дом их родителей, и узнал, что его специально отослали прочь, потому что Лукас переживал переходный период. В ту ночь, он снял самодельный пояс и привязал его к душевой насадке. В ту ночь… когда Блэй успел вовремя.

— Ты спас меня, — пробормотал он. — В ту ночь. В душе.

Остальные подробности можно было опустить. Они оба знали, о каком вечере шла речь: конечно же, когда он посмотрел на Блэя, его возлюбленный смотрел перед собой в никуда. Несомненно, парень вспоминал, как ему пришлось выломать дверь ванной и вытащить оттуда Куина.

— Я так рад, что ты позвонил мне, — хрипло сказал Блэй.

— Это не я. Это ты мне позвонил.

— Я?

— Кажется, ты чувствовал. — Куин положил руку на колено Блэя. — Ты всегда чувствовал.

Блэй быстро заморгал, и Куин потянулся к своему парню, и затем они откинулись на кровать, положив головы на одну огромную подушку, их тела были так близко, лодыжка к лодыжке, бедро к бедру. Письмо и конверт остались на груди Куина, над его сердцем.

— Ужасно, что мой брат испытывал такую боль, — произнес он. — И я хотел бы…

Блэй на автомате повернулся на бок, устраиваясь на сгибе его руки.

— Ты хотел бы остановить его той ночью?

Куин положил руку на письмо.

— Хотел бы я сказать ему, что все наладиться. Что я был там, где он. Безнадежный, беспомощный. А сейчас, посмотрите на меня. Я не предсказал бы, как сложится моя жизнь… я точно не надеялся даже на половину всего хорошего, что случилось со мной. Может, то же самое ждало и его, причем не за горами. Может, если бы он продержался чуть дольше.

— Мы этого никогда не узнаем, — грустно сказал Блэй. — И он тоже.

— Я хотел бы верить, что он попал в Забвение.

— Это всего лишь байка… история, что «самоубийцы не попадают в Забвение». Это всего лишь легенда.

Куин нахмурился, глядя в потолок.

— Правда? Но она появилась неспроста.

— Твой брат был достойным мужчиной. Это было бы несправедливо.

Когда жизнь вообще была справедливой, подумал Куин.

Он повернул голову. Блэй смотрел вдаль, его веки смежены, рот слегка приоткрыт, волосы растрепались с одной стороны от того, что он взбил их пальцами. Его щека, порезанная брезентом во время шторма, полностью зажила, на гладкой коже не осталось ни единой царапины.

Куин вспоминал ситуацию в гараже, он с банданой в руке, в панике думает о каталке, а Блэй отводит его руку от своей пустяковой травмы… и почувствовал поразительное тепло в груди.

Волна любви пронизывала тело, наполняя его изнутри, сжигая холодное онемение, что морозило его, даже когда он двигался, дышал и притворялся живым.

С благоговением он наклонился и целомудренно поцеловал лоб своего мужа.

— Я очень рад, что ты здесь со мной.

***

Блэй лежал рядом со своим любимым, испытывая благодарность за многое. Во-первых, за то, что они с Куином лежали сейчас вместе, в их спальне, на их кровати… и не просто бок о бок, разделенные пуховым одеялом. И за то, что ему позволили прочитать послание. Он хотел, чтобы ему дали разделить горе близкого, чтобы он мог хоть немного помочь, даже если эта помощь заключалась в том, чтобы быть свидетелем этой боли… так и вышло.

С учетом того, как началась ночь, произошло чудо.

И все же он чувствовал себя хреново. Он дважды прочитал послание про себя, и в глаза ему бросались совсем не обнадеживающие вещи, не надежда на мир посреди хаоса, что грянул за решением Лукаса. Это была расплата.

В словах, в его решении было заложено понимание долгосрочной перспективы того, что Лукас пережил и где он был в тот момент… предчувствие будущего без капли облегчения. По большей части, изо дня в день одно и то же… без сомнения, еще одно бремя поверх прочих.

Было это правдой или нет, но Блэй решил, что их с Лукасом разговор, несомненно, оказал влияние. Или, по крайней мере, он подтолкнул Лукаса с того выступа, на котором стоял мужчина, рассматривая глубокую долину своей жизни, что развернулась перед ним.

Боже, если бы он мог просто вернуться в прошлое и промолчать. Может, это ничего бы не изменило, но, по крайней мере, он избавился бы от тошнотворного ощущения внизу живота.

— …рад, что ты здесь со мной.

Блэй заставил себя снова сосредоточиться. И когда он это сделал, то почувствовал, как губы Куина с невероятной нежностью прижались к его лбу. Когда парень расслабился, их взгляды встретились.

Может, ты и не считаешь меня ответственным, подумал Блэй. Но я не смогу простить себя за это.