Теплый шоколад на десерт (СИ)

Ослепленная и ошеломленная она пронзительно закричала, замотала головой и взмахнула руками, словно паря над бездной, сломленная беззащитная белоснежная птица. Первый порыв ветра, надвигающейся грозы взметнул вверх кисею и шифон юбок, и под многократное эхо выстрелов Джиллиан погрузилась в темноту.

====== Часть 27 ======

Мощные амортизаторы плавно пружинили, сглаживая неровности разбитой гравиевой дороги. Мелкие камешки, вылетая из-под колес дробно барабанили по оцинкованному днищу внедорожника. Кэл старался вести машину аккуратно, с умеренной скоростью, но подгоняемый страхом, инстинктивно давил на газ, и джип, делая очередной рывок вперед, грузно плюхался на все четыре колеса, ловя невидимую в темноте рытвину. Пройдя очередной поворот, Кэл увидел за туманной дымкой дождя размытые огни автотрассы. Еще немного и он рассмотрел припаркованную рядом со съездом патрульную машину с включенной мигалкой. Оказывается, их уже ждали. Стоящий около распахнутой двери коп, предупреждающе махнул рукой и запрыгнул на пассажирское сиденье. Высунув голову в открытое окно, он характерными жестами попросил Кэла следовать за ними. Выскочив на бетон скоростного шоссе, Кэл, наплевав на указы стражей порядка, прибавил скорость и, обогнав патруль, помчался в сторону Вашингтона.

Усилившийся ветер, пригибал к земле деревья, погромыхивал рекламными щитами, бросал в лобовое стекло мелкий мусор. Где-то над океаном недовольно ворчал гром, черное непроницаемое небо, то и дело пронзали вспышки молний: приближалась гроза.

Дальний свет выхватывал из темноты разделительную полосу и влажные пятна от первых капель дождя, медленно исчезающие на теплом полотне дороги.

Джиллиан казалось, будто она попала в какой-то ирреальный мир. Ей виделось все как во сне, однако чувства были обострены до предела, и она отчетливо различала каждую мельчайшую деталь, каждый звук и запах. Добродушное урчание двигателя, дрожь сиденья под щекой, пупырчатость и влажность кожаной обивки. Стук и влагу каждой капельки дождя, попадавшей на лобовое стекло, шелест листьев, шорох цветов, гнущихся на ветру, смешанный запах травы и дерна, мокрой пыли, теплого асфальта и бензиновых выхлопов, сыпучесть гравия под колесами, едва соприкасающихся с шуршащими камешками. Угрозу рокочущего грома. Ломкий хруст и железистый запах засыхающей крови, залившей «пропуск в рай» — платье цвета невинности, и ядовитое шуршание кружева. Еле уловимый мужской мускусный запах человека, сидящего за рулем, вишневый аромат освежителя воздуха и еще миллион запахов, звуков и вкусов, раздражающих мозг и не дающих покоя.

Туго затянутый корсет не давал свободно дышать, приходилось хватать воздух частыми неглубокими вздохами, что крайне бесило, и Джиллиан не находя себе места елозила на сиденье, пытаясь найти более удобную позу.

Натянутые и мелко подрагивающие мышцы и непривычно реально ощутимые под кожей, горели огнем. Хлесткое возбуждение и жажда вырваться на свободу из полутемного, раскачивающегося салона машины, похожего на клетку, резко сменялось апатией и безразличием ко всему. На мгновение она даже провалилась в странное забытье — прошлое и настоящее перепутались, создав некий особый мир...

…он нес её с некоторым усилием — это чувствовалось по его дыханию и учащенному сердечному ритму. Её щека прижималась к его спине, она слышала каждый напряженный вдох и выдох. Но он был достаточно натренирован, и она уже успела ощутить силу его рук. Только что он пытался её убить и теперь снова несет в свой огромный зловещий дом с мрачными залами и толстыми стенами, и там сможет сделать с ней все, что ему заблагорассудится. Она не может остановить его, как не может остановить грозу…

От громового раската содрогнулась земля, зигзагообразная молния прошила небо, впиваясь в бетонку прямо перед бампером внедорожника. Кэл резко вывернул руль, машину качнуло и повело вправо.

… едва не скатившись на пол, ослепленная вспышкой молнии, Джиллиан впилась пальцами в спинку водительского сиденья, царапая ногтями кожаную обивку, и затаила дыхание, плотно закрыв глаза, бессильно склонила голову; под закрытыми веками плясали раздражающие сиренные световые пятна.

…ища защиты, она сильнее прижалась к теплому мужскому телу, слыша ровный, хоть и немного учащенный стук его сердца. Глубоко вдохнув, она ощутила знакомый до боли родной запах. И неожиданно Джиллиан вспомнила совсем другой день, совсем другое время. Поздняя осень, скамейка в парке. Холодный моросящий дождь. Его руки, обнимающие её, его ладони скользящие по спине. Уверенные и надежные объятия. Горячие губы, прижимающиеся к её заледенелой щеке. И тихий шепот: «Джиллиан, милая, я рядом, — и до боли родное и знакомое, — все будет в порядке, обязательно».

Ухмыляющийся оскал и раскачивающееся перед носом дуло тускло поблескивающего «глока»: «Ты будешь только моей, Моей! Иначе он умрет». Толчок, она лежит ничком, уткнувшись носом в вонючий, пропитанный потом шелк, замызганного постельного белья и холод металла за ухом.