Теплый снег (СИ)

Часть 2 | Самый значимый

Прозвучал хлопок входной двери и скрип деревянных половиц. Войдя в дом, Невада быстро захлопнул дверь, сбросил со своего плеча сумку и уверенно направился вперед. Дом у его семьи был небольшой, но, можно сказать, двухэтажный. На втором этаже располагался чердак, переделанный в спальню, а на первом этаже находилась кухня, посередь которой стояла печь, стол и пара стульев. В другом углу, как можно дальше от печи, стояла кровать и пара больших шкафов. Уже с порога можно было видеть все, что происходило на первом этаже, ведь, по сути, он представлял собой лишь большую квадратную комнату.

— Я вернулся. — Невада взглянул на мать, стоящую у печи. Над огненным очагом висел котел, явно наполненный какой-то вкусностью. Судя по резкому аромату рыбы, витавшему в воздухе, это был фирменный рыбный суп.

Обернувшись на голос сына, женщина улыбнулась. Мать Невады была высокой стройной женщиной. Ее волосы имели пепельный оттенок, передавшийся как сыну, так и дочери. Сейчас же ее волосы были собраны на макушке в какую-то незатейливую прическу, открывая вид на длинную шею. Серо-голубые женские глаза с лаской и заботой уставились на ребенка, остановившегося на пороге.

Женщина улыбнулась. А вызвана эта улыбка была ярко-красным оттенком лица Невады, пробывшего в холодном лесу довольно долгое время. Мальчишка, наряженный от и до в теплые зимние одежды, почтительно поклонился.

Повернувшись всем телом к Неваде, Лагерта — мать и хозяйка этого дома — почтительно поклонилась в ответ. Казалось бы, зачем столь официальное приветствие к члену семьи? А причина тому была. Северные народы целиком и полностью ценили жизнь, а женщина в их понимании была тем самым прародителем жизни, о котором нужно было заботиться и который нужно было почитать. Конечно же, максимальная почтительность не касалась всех женщин в городе. На самом деле у каждого живущего в городе был свой единственный прародитель жизни, а именно — мать. Только ей нужно было поклоняться, и только ее нужно было уважать так, будто это было настоящее божество. С остальными же было достаточно просто вести себя учтиво.

— Спасибо за твою работу. — Лагерта вновь обернулась к котелку, продолжая готовку. — Скоро мы сможем перекусить. Сегодня важный для тебя день, нужно быть сытым.

Скинув с себя огромную теплую шубенку, мальчик встрепенулся. Остатки озноба вызывали мурашки и желание забраться в огненный очаг, потеснив при этом котел с едой.

Невада быстро прошел в комнату и, подойдя к столу, за которым сидела его младшая сестра и упорно плела корзину из лозы, потрепал ее по голове. Сестра мальчика — Хиония — девочка лет семи с длинными пепельными волосами, сплетенными в две косы, сидела в теплой кофте с высоким воротом и таких же теплых штанах, поверх которых была натянута обувь.

— С возвращением, — тихо пролепетала она, стараясь не отвлекаться от трудоемкого процесса плетения. Глаза ее были сужены, губы надуты, а взгляд пронзителен и грозен.

Подойдя к матери, мальчик заглянул в котел. Как и предполагалось, бурлящей жидкостью оказался фирменный суп. Резко развернувшись, Невада пересек комнату, подошел к одному из двух больших шкафов и достал с одной из нижних полок, специально расположенных так для детей, тройку деревянных тарелок вместе с ложками.

В это же время его сестра, заметившая бегавшее по полу нечто, отложила плетение корзинки в сторону и, заглянув под стол, улыбнулась. Маленькое полупрозрачное темно-серое создание, больше напоминавшее сгусток пепла или дыма, скользило по полу. Размером это создание было не больше кошки, а потому легко проникало в самые потаенные уголки дома.

Взяв со стола пару веточек лозы, малышка быстро сползла вниз и, присев на корточки рядом с созданием, протянула ему лозу. Не понимавший ничего дух плавно приблизился, коснулся веток и как-то неуверенно начал поглядывать на малышку, будто надеясь на то, что она подскажет ему, что с этим делать.

В этот же момент Невада закрыл дверцы шкафа и направился прямиком к столу. Увидев, что его сестра играется с духом, мальчик тяжело вздохнул.

— Матушка, здесь снова по полу холод бегает.

Лагерта лишь улыбнулась. Развернувшись к сыну, женщина приняла из его рук первую тарелку и начала накладывать еду.

— Что поделать, ему нравится наш дом.

— Только мне, — Невада косо взглянул на духа, который, услышав его, виновато и жалобно, словно щенок, взглянул на него, — не очень нравится, что холоду нравится в нашем доме.

Невада подал матери вторую тарелку, в то время как сам, свободной рукой, принял у нее первую и поставил на стол. От горячей жидкости струился пар, при виде которого холод испуганно отскочил в дальнюю часть комнаты. Такая реакция духа лишь позабавила Неваду, а вот сестра его с надутыми щеками взглянула на старшего брата.

— Братик, не обижай холодок.

— Хорошо. — Мальчик пожал плечами, как обычно делал в тех ситуациях, когда не мог дать гарантию своих дальнейших действий.

Лагерта обернулась. Подав сыну вторую тарелку и переняв третью, женщина начала набирать и в нее суп.