Терапия памяти

– А если «нет» я не рассматриваю. А вы? – Драгун сняла очки, сунула в рот дужку и испытующе уставилась в лицо Ульяны.

– Я тоже, – собрав в кулак всю волю и выпрямив спину, твердо сказала Ненашева. – Раз вы доверяете мне своих клиентов, значит, считаете, что я справлюсь.

– То есть просто не хотите меня разочаровать?

– Нет. Я хочу показать все, на что способна. А это не только ринопластика.

– Отлично, Ульяна Борисовна, я наконец-то вижу хирурга. Тогда приступим, – Драгун придвинула к Ульяне стопку планшетов. – Будете записывать?

– Нет. Я все запомню.

«Ну, вот теперь я вижу то, что хотел видеть всегда, – удовлетворенно произнес в голове голос. – Ты собрана, точна и предельно внимательна. Ты – лучшая. Так убеди в этом и свою начальницу».

Ульяна еле заметно кивнула, словно согласилась с голосом, и не заметила, как взгляд Драгун изменился, и она, протянув руку к отрывному блокноту, что-то написала на листке и сунула его в карман.

Регина

На обходе мой лечащий врач не появился, это было странно. Насколько я поняла, в этой клинике нарушение правил может быть оправдано только одним документом – справкой о смерти, предоставленной лично.

Но факт остался фактом – Мажаров не пришел ко мне ни с утра, ни позже, вместе со всеми, а докладывал о моем состоянии дежуривший сегодня доктор Иван Александрович.

Интересное дело… у меня завтра операция, а хирург отсутствует.

Не утерпев, я сразу после обхода пошла на пост и спросила у сидевшей там медсестры Любы, в чем дело.

– Пока никаких распоряжений. Все по плану, готовим вас к операции.

– Но кто ее делать будет?

– Кто назначен, тот и будет, – не совсем приветливо ответила Люба, делая какие-то пометки в журнале.

– А Матвей Иванович где, не скажете?

– Не скажу, потому что не знаю. Если у вас больше нет вопросов, пройдите, пожалуйста, в палату, к вам сейчас анестезиолог придет.

Поняв, что меня пусть и вежливо, но послали подальше, я вернулась к себе и сразу подумала о том, что меня не будет здесь завтра несколько часов, и нужно придумать что-то с моей жизненно важной вещицей. Может, ее стоит куда-то перепрятать, но куда? Да и вряд ли кому-то придет в голову что-то искать в моем шкафу.

Успокоив себя таким образом, я снова взялась за телефон, обнаружив, что звонков от Ариши опять нет. А вот это уже становилось угрожающим.

Ладно, предположим самое нелепое – Ариша потеряла мобильник. Это, конечно, чушь и нонсенс, но предположим. Что делает в таком случае любой нормальный человек? Верно – бежит покупать новый аппарат, восстанавливает сим-карту, контакты и начинает перезванивать тем, кто теоретически мог беспокоиться в то время, пока он был без связи. Соответственно, раз Ариша мне не позвонила, то… То телефон не теряла и ничего не восстанавливала. Ее мобильный выключен, а первое время трубку просто не брали. Села батарея? Возможно. Но что это значит? Только то, что Ариша не имеет доступа к зарядке – или к телефону. Опять все не очень…

Решив, что хватит скромничать, я полезла в интернет и занялась поисками телефона Минздрава.

Это оказалось легко, а вот найти номер дядюшки Ариши – намного сложнее. Но зато я выяснила, в каком именно департаменте он трудится, обнаружила номер приемной и позвонила туда.

Отбросив в сторону все свои обычные загоны, я представилась и бархатным голосом спросила, не соблаговолит ли уважаемый референт соединить меня со своим шефом.

Правда, я совершенно не помнила его имени-отчества, но решила действовать по обстоятельствам и обойтись чем-нибудь нейтральным.

Аришкин дядюшка ответил быстро и сразу зажурчал неприятным квакающим тоном:

– Региночка, дорогая! Польщен, польщен… Надеюсь, вы звоните не потому, что вас плохо приняли в клинике?

– Конечно, нет. Здесь все на высшем уровне, такого даже в столице не найдешь, я вам очень благодарна за помощь. Но звоню я по другому вопросу. Скажите… вы с Аришей давно разговаривали?

– С Аришкой-то? Так, дайте подумать… когда же… да дня два. А что?

– А она вам не говорила, что собирается куда-то поехать, например?

– Нет, – в голосе дядюшки зазвучало беспокойство. – Ничего не говорила… а что случилось?

– Я не могу до нее дозвониться уже два дня.

– Как это? – слегка опешил Аришкин дядюшка. – Она всегда отвечает на звонки, это ведь ее работа…

– Вот и я говорю – как это? У меня к вам просьба… – Я изобразила неловкую паузу, вроде как стесняясь беспокоить такого человека своими глупостями, и он немедленно купился.

– Конечно-конечно, Региночка, все, что в моих силах!

– Вы не могли бы отправить кого-то ко мне домой и проверить, там ли Ариша? Адрес я дам, она должна жить там, мы так договорились.

– Никого я отправлять не стану, еще чего! Сам поеду, это же, в конце концов, моя племянница! – возмущенно заявил он, и я выдохнула – пусть уж лучше этот дядюшка обойдет мой дом, чем это сделает кто-то совсем посторонний. – Диктуйте адрес, Региночка, и не волнуйтесь – от меня никуда не утечет, я понимаю…

– Я в этом и не сомневалась, – продиктовав адрес, я помолчала секунду. – Могу я вас попросить еще об одном одолжении?

– Для вас – что угодно.