Терапия памяти

– Ловко придумала. Но все равно так не получится.

– Это почему еще?

– Это потому, что я тебе запрещаю в клинику ездить, а на три следующих дня у тебя вообще постельный режим, – отрезал Матвей, паркуя машину у дома.

– Мажаров… – начала я, но он покачал головой.

– Не спорь. Будет так, как я сказал. Три дня постельного режима – а там посмотрим.

Ну, хотя бы так…

Ульяна

Утром она открыла глаза, привычно потянулась и вдруг почувствовала, что лежит в кровати не одна.

Сперва это открытие ее испугало, Ульяна долго не могла заставить себя повернуть голову вправо, но, когда все-таки сделала это, испытала облегчение – рядом спал Стас, подложив руку под щеку.

Ульяна почувствовала, как внутри стало тепло, как бывает после чашки горячего шоколада, выпитой в морозный день на улице.

«Какой же он красивый, – подумала она, чувствуя, как заливаются краской щеки. – И он теперь со мной…»

Осторожно выбравшись из-под одеяла, она ушла в соседнюю комнату, чтобы не разбудить Стаса, сделала, как обычно, зарядку, постояла под душем, чувствуя, что впервые в жизни улыбается с утра.

Стас уже проснулся, когда Ульяна, по-прежнему стараясь не шуметь, прошмыгнула к шкафу.

– Доброе утро, Улькин, – потянувшись, произнес он. – Ты уже собираешься?

– Да… мне еще добираться нужно, клиника за городом.

– А… я сейчас… – но она замотала головой.

– Нет-нет… ты можешь уйти, когда захочешь… я ключи оставлю… ну, второй комплект…

Стас снова откинулся на подушку.

– Мне на работу к восьми, я тогда полежу еще, раз ты не возражаешь. Ты во сколько возвращаешься?

– Часов после пяти.

– Могу встретить, если хочешь.

– Зачем? Я же на машине… туда иначе сложно добираться…

Стас вдруг рассмеялся и, поймав край полотенца, в которое была завернута Ульяна, потянул к себе.

– Я имел в виду, что могу встретить тебя здесь, если не возражаешь.

Ульяна, вцепившись пальцами в полотенце, спросила:

– У тебя такой короткий рабочий день?

– Могу себе позволить. Я, Улькин, числюсь в сервисе специалистом по дорогим машинкам, и клиенты у меня сплошь постоянные и по записи, – улыбаясь, он продолжал тянуть на себя полотенце, заставляя Ульяну двигаться вслед за ним до тех пор, пока она не оказалась на кровати. Стас прижал ее к себе, поцеловал и продолжил: – Ну, так что?

«Ты с ума сошла? – загремел в голове знакомый голос, и Ульяна вздрогнула. – Мало тебе того, что ты позволила ему собой воспользоваться, так еще и собираешься разрешить ему чувствовать себя хозяином в твоей квартире? Как можно вновь впускать в свою жизнь этого неудачника?»

Она затрясла головой, стараясь избавиться от навязчивых звуков.

– Что с тобой, Улькин? – спросил Стас, заметив, что она вновь покраснела и зажмурилась. – Все в порядке? Я тебя обидел чем-то?

– Нет-нет, что ты… конечно, нет… это я так… Стас, мне нужно собираться. Иначе опоздаю, а у нас этого не любят. Ты делай так, как хочешь… как тебе самому… ключи на полке у зеркала… – торопливо выпалила она и вскочила с постели, метнулась к открытому шкафу, схватила первое, что попалось под руку и выбежала в соседнюю комнату.

Стас, удивленный и озадаченный, наскоро нацепил футболку и джинсы и пошел следом.

– Улькин… что происходит?

– Ничего, Стас, я же сказала – все нормально… опаздываю просто… – стараясь застегнуть пуговицы на блузке, пробормотала Ульяна.

Миронов, к счастью, больше не стал задавать вопросов, и она, впопыхах схватив с вешалки сумку, выбежала из квартиры, на ходу наматывая шарф и пытаясь застегнуть «молнию» на меховой куртке.

Уже у машины обнаружила, что забыла перчатки, а вести без них машину в мороз даже при условии работающей на всю мощь печки было довольно рискованно – можно заморозить руки.

«Ну, вот что делать? Возвращаться? – злилась на себя Ульяна, сметая снег с лобового стекла щеткой на длинной ручке. – Почему я вообще убежала? Почему я всегда веду себя как идиотка?»

К счастью, в багажнике обнаружились толстые варежки из овчины, которые она иногда надевала в особо сильный мороз поверх перчаток.

«Как же я про вас забыла-то, – обрадовалась Ульяна, натягивая их на руки. – Неудобно, конечно, и руль будет проскальзывать, но все-таки лучше, чем отморозить пальцы в операционный день».

В клинике что-то изменилось, Ульяна почувствовала это, едва переступила порог корпуса. Как будто в воздухе повисло что-то нехарактерное, чужое, и словно бы даже цветы в вестибюле как-то изменились.

«А что происходит? – думала она, спускаясь в гардероб. – Как будто кто-то умер…»

Эта мысль сразу заставила ее волноваться – а вдруг это кто-то из клиентов? И – что особенно страшно – из тех, кого оперировала она? Летальные исходы в клинике их уровня и направления были исключены, но вдруг…

Ульяна почувствовала, как горит лицо, бросила беглый взгляд в укрепленное на дверке шкафчика небольшое зеркало – ну, так и есть, как свекла…

Ординаторская оказалась пуста, коллеги уже разошлись по палатам готовиться к основному обходу, и Ульяна, бросив сумку на пол у своего стола, поспешила сделать то же самое.