Читаем Терновая Лилия полностью

— Лили, деточка, ты в порядке? Живая! — выдохнула Клеменс, стискивая меня в неожиданных и тёплых объятиях. Я обвила ее руками в ответ, чувствуя, как пережитый ужас постепенно покидает тело. Конечно, маги и их забавы никуда не делись, но хотя бы в пределах уютного домика на окраине столицы можно было сделать вид, что все в порядке.

— Вроде живая, — неловко пошутила я, осторожно высвобождаясь и поправляя на плечах Клеменс шерстяную шаль.

— Девочки домой идти не хотели, еле выпроводила. Софи такие страсти рассказала, мы не знали, что и думать. Из-за нее правда маги подрались? — сверкая от любопытства глазами, оживившись в предвкушении свежих пикантных сплетен, хозяйка даже помолодела. Спохватившись, что мы так и стоим на пороге, она за руку потащила меня в дом и сразу на кухню, к очагу.

Только оказавшись у огня и заметив, как от одежды повалил клубами пар, я поняла, до какой степени продрогла. Клеменс всплеснула руками и, потребовав, чтобы я немедленно раздевалась, убежала за сменной одеждой.

Кого стесняться-то? Окна в кухне под потолком, дверь закрыта. Недолго думая, я быстро избавилась от мокрых тряпок. Даже шнуровка поддалась без проблем, чувствуя мое настроение. Попробовала бы заартачиться, я бы просто надрезала ее и все. Не до сантиментов в моем состоянии.

Хозяйка вернулась, сгрузила аккуратно сложенную безразмерную рубашку и стопку одеял на стул рядом со мной, поставила на огонь котелок с водой, для чая, и вытащила с полки накрытое тканой салфеткой блюдо, на котором оставались еще два сиротливых пирожка с капустой.

— Девочки тебе оставили, — кивнула она, пока я, клацая зубами, переодевалась и заворачивалась в слои шерстяной ткани. Благодарно кивнув, я устроилась за столом и вгрызлась в пирожок. Со всеми происшествиями я пропустила не только обед, но и ужин, и молодой организм настоятельно требовал своего.

В замысловатый травяной сбор, который Клеменс охарактеризовала как «противопростудный», она щедрой рукой долила чуть ли не полчашки мёда. Для пущего эффекта. Глотнув приторной обжигающей жидкости, я залюбовалась игрой пламени в очаге. Все что угодно, только бы не смотреть в глаза хозяйке.

Она меня приютила, а я, получается, ей одни проблемы приношу. Как бы и до нее маги не добрались. Чисто из вредности.

— Ну, рассказывай, — подбодрила меня она. — Как так получилось, что ты полезла спасать Софи от магов? Я ведь не дура, понимаю, что из-за этой глупышки никто драться бы не стал, она бы всех осчастливила по очереди с большим удовольствием. А вот ты у нас со странностями.

— Да, я сама себе удивляюсь иногда, — призналась я, все еще глядя в огонь. — И вы правы, я полезла за нее заступаться. Нас арестовали и только чудом выпустили. Верховный маг оказался вменяемый мужик, с чувством юмора. Странноватым, правда, но хоть каким-то — уже хорошо.

Клеменс побледнела, сравнявшись цветом со своей рубашкой.

— Верховный маг? Вы наткнулись на самого де Бельгарда? — едва слышно пробормотала она. Я помотала головой.

— Его ученики наткнулись на Софи. А он нас вытащил из жандармерии.

Откинувшись на спинку стула, хозяйка замахала себе в лицо подолом передника.

— Уморишь ты меня, — пропыхтела она, отойдя немного от новостей. Я виновато потупилась в чашку и отпила еще отвара, пока тот не остыл. Меня все еще знобило, и тепло, прокатывающееся по горлу, было совершенно не лишним.

— Скажите, а маги владеют внушением? — мне все еще не верилось, что человека можно вот так запросто заставить выложить все свои мысли. Под выпивкой или наркотиком каким — еще понимаю, но я ничего не пила и не ела с завтрака, тем более в компании Верховного. — Я там, кажется, наговорила… всякого.

— Да что они только не могут, — отмахнулась Клеменс. — И думы все потаенные вытаскивают, и ложь чуют, и дождик могут вызвать с градом, и убить молнией. Только все от силы зависит. Верховный — он самый одаренный, другого такого ни в одном королевстве нету. Ты не смотри, что молодой он, такую должность при короле за знакомства не дают.

Она говорила с такой гордостью, будто достоинства де Бельгарда — ее личная заслуга, плод давней садовой селекции. Ну, патриотизм, наверное, в какой-то степени — у нас маги самые магические, завидуйте все.

Поджав ноги и уткнувшись подбородком в колени, я прихлебывала горячий отвар и думала.

Маг рассуждал о «каких-то там цветочницах», противопоставляя их даже простым горожанкам, будто мы не цветами торговали, а телом. Презренное племя, никому не нужное. Странно, вообще-то. Девочки из кожи вон лезут, целыми днями на ногах, в любую погоду, неужели они не заслуживают немного уважения? Тем более, кажется, торговля — дело вполне пристойное. Не для благородных, конечно: им презренный металл считать зазорно, они только тратить должны уметь и распоряжаться. Но уж точно купцы по положению стоят выше простых ремесленников.

Перейти на страницу:

Похожие книги