Читаем Терновый венец Екатерины Медичи полностью

Теперь из оболочки, в которой он пребывал все эти годы, высвободилась его истинная натура – поэтичная, противоречивая, мистическая и фривольная, благочестивая при скрытой жестокости, жаждущая больших дел и исполненная ответственности перед окружающим миром. Одна лишь страстная любовь к Марии Клевской связывала с прошлым этого принца Возрождения, который пробудился к жизни в Италии, на родине своей матери.

По дороге во Францию Генрих III заехал в Турин, где принимал ласки своей тетки – герцогини Маргариты Савойской. С восьми лет он не виделся с этой принцессой, одной из жемчужин Возрождения, слухами о высоком уме которой полнилась Европа.

Маргарита, любимая подруга Екатерины Медичи, в свое время много общалась с юными племянниками. Генриху было очень приятно вновь встретиться с нею. Герцогиня стремилась установить прочные связи между Францией и Савойей. Отношения обеих стран еще отравлял один досадный реликт прошлого: французы до сих пор оккупировали города Пиньероль, Савильяно и Перозу – последний остаток завоеваний Валуа в Италии. При всей щедрости, которую Генрих II проявил при заключении договора в Като-Камбрези, он отказался вернуть эти крепости, благодаря которым владел ключами от Альп. Герцогиня Маргарита мягко внушала племяннику, что никакая крепость не стоит дружбы и признательности лояльного народа.

Как и дож, мудрая дама желала установления во Франции мира.

Прощаясь с Маргаритой, Генрих дал ей драгоценное обещание: Пиньероль, Савильяно и Пероза будут возвращены стране, которая ими владела первоначально.

Неосторожный король еще не пересек границу, когда узнал о смерти Маргариты, унесенной внезапно вспыхнувшей эпидемией. Таким образом он потерял единственного гаранта верности Савойи, и выгоды от его дипломатического хода стали очень проблематичными. Увы, слово было дано, и Генрих III счел долгом чести сдержать его.

Когда об этом решении нового монарха стало известно, оно вызвало всеобщее возмущение во Франции.

Канцлер Бираг наотрез отказался скреплять этот договор печатью.

Королева-мать, стараясь не противоречить сыну, устранила препятствия, и крепости были отданы, но клан Гизов и протестанты не преминули выставить короля легкомысленным вертопрахом, распродающим наследие отцов.

Пока ее любимый сын открывал для себя заальпийские наслаждения, Екатерина Медичи вела жестокую борьбу за то, чтобы сохранить его королевство. За двенадцать лет гражданской войны во Франции пышно расцвели анархические нравы, причудливо сочетая варварские обычаи с распущенностью упадочных культур.

Дворяне радовались наступившему хаосу, им легко было удовлетворять свои пристрастия к войне, грабежу и разгулу. Сторонники католической партии, которых каждый день воодушевляли монахи, доводя до фанатизма, возлагали все надежды на Генриха де Гиза; его приверженцы стремились сделать из него сверхчеловека за счет предсказаний, обещаний и, главное, мешков золота, раздаваемых без меры.

Протестантам после Варфоломеевской ночи недоставало руководителей. Они потеряли короля Наваррского, насильно обращенного в католичество и содержащегося в Лувре практически на положении пленника. Его отсутствие давало свободу действий пасторам, превратившим юго-запад Франции в настоящую республику – сплоченную, организованную, грозную, союзниками которой были Англия и немецкие князья.

Промежуточное положение между двумя этими группировками занимали «политики»; их либеральная программа привлекала умеренных, интеллектуалов и сторонников порядка. Они желали просто завоевать власть и в этом по-прежнему рассчитывали на герцога Алансонского. Запертый матерью во дворце, новый месье строил темные заговоры вместе с Генрихом Наваррским, пока скрывавшим свои амбиции под маской наивности и распутства.

Все эти зачинщики смут видели в новом суверене естественного врага. Будь у них власть, Генрих нашел бы по возвращении свое королевство раздробленным, но на пути у них всех стояло одно препятствие – королева Екатерина Медичи.

В 1574 году, сосредоточив в своих руках почти всю власть, она не потеряла способности удерживать ее. Несмотря на чрезмерную полноту, в свои пятьдесят пять лет она была все так же активна: вникала в дела большие и малые и по-прежнему успевала все.

Восшествие любимого сына на престол примирило флорентийку с потерей Карла IX. Она не сомневалась, что Генрих с его престижем, изрядным умом, военными талантами быстро наведет порядок в королевстве.

Теперь главным для Екатерины было сохранить свое положение в сердце любимого сына. Она догадывалась, что победитель при Монконтуре не даст управлять собой так же легко, как Карл.

Екатерина рада была бы преподнести своему любимцу такой бесценный дар, как мир в королевстве. Увы! Протестанты все еще представляли грозную силу.

В конце сентября Генрих прибыл в Лион, где его ждала королева-мать.

Встретив сына, она горячо обняла его.

– Наконец-то, ты дома! Ты король Франции! Как я ждала этого дня!

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже