Терпимость

Сначала они пересекли Северное море и отправились в Голландию, куда прибыли в момент великой экономической депрессии. Наши школьные учебники продолжают приписывать свое стремление к дальнейшим путешествиям нежеланию позволять своим детям изучать голландский язык и иным образом видеть их поглощенными страной их усыновления. Однако кажется очень маловероятным, что эти простые люди были виновны в такой возмутительной неблагодарности и намеренно следовали самому предосудительному способу расстановки переносов. Правда в том, что большую часть времени они были вынуждены жить в трущобах, что им было очень трудно зарабатывать на жизнь в и без того перенаселенной стране, и что они ожидали большего дохода от выращивания табака в Америке, чем от чесания шерсти в Лейдене. Отсюда они отплыли в Виргинию, но, будучи выброшены неблагоприятными течениями и плохим мореходством на берега Массачусетса, они решили остаться там, где были, а не рисковать ужасами еще одного путешествия в своей дырявой посудине.

Но хотя теперь они избежали опасности утонуть и заболеть морской болезнью, они все еще находились в крайне опасном положении. Большинство из них были выходцами из маленьких городов в самом сердце Англии и не имели особых способностей к жизни первопроходцев. Их коммунистические идеи были разрушены холодом, их гражданский энтузиазм был охлажден бесконечными штормами, а их жены и дети погибли из-за отсутствия приличной пищи. И, наконец, те немногие, кто пережил первые три зимы, добродушные люди, привыкшие к суровой и безропотной терпеливости родной страны, были полностью поглощены прибытием тысяч новых колонистов, которые без исключения принадлежали к более суровой и менее компрометирующей разновидности пуританской веры и которые сделали Массачусетс тем, чем он должен был оставаться в течение нескольких столетий, – Женевой на реке Чарльз.

Цепляясь изо всех сил за свой маленький клочок земли, вечно находясь на грани катастрофы, они чувствовали себя более чем когда-либо склонными искать оправдание всему, о чём они думали и что делали, на страницах Ветхого Завета. Отрезанные от благовоспитанного человеческого общества и книг, они начали развивать собственный странный религиозный дух. В своих собственных глазах они стали наследниками традиций Моисея и Гедеона и вскоре стали настоящими Маккавеями для своих индийских соседей на западе. У них не было ничего, что могло бы примирить их с их жизнью, полной лишений и тяжелой работы, кроме убеждения, что они страдают ради единственной истинной веры. Отсюда их вывод (к которому легко прийти), что все остальные люди, должно быть, ошибаются. Отсюда жестокое обращение с теми, кто не разделял их собственных взглядов, кто подразумевал, что пуританский образ действий и мышления не был единственно правильным. Отсюда изгнание из своей страны всех безобидных инакомыслящих, которых либо безжалостно пороли, а затем гнали в пустыню, либо лишали ушей и языков, если только им не посчастливилось найти убежище в одной из соседних колоний, принадлежавших шведам и голландцам.

Нет, ради свободы вероисповедания или терпимости эта колония не достигла ничего, кроме как окольным и непроизвольным путем, который так часто встречается в истории человеческого прогресса. Само насилие их религиозного деспотизма вызвало реакцию в пользу более либеральной политики. После почти двух столетий тирании священников появилось новое поколение, которое было открытым и общепризнанным врагом всех форм правления священников, которое глубоко верило в желательность отделения государства от церкви и которое косо смотрело на исконное смешениерелигии и политики.

По счастливой случайности это развитие происходило очень медленно, и кризис возник только в период, непосредственно предшествовавший началу военных действий между Великобританией и ее американскими колониями. В результате Конституция Соединенных Штатов была написана людьми, которые были либо вольнодумцами, либо тайными врагами старомодного кальвинизма, и которые включили в этот документ определенные в высшей степени современные принципы, которые доказали свою величайшую ценность в поддержании мирного равновесия в нашей республике.

Но прежде чем это произошло, новый свет пережил самое неожиданное развитие в области терпимости, и, что довольно любопытно, оно произошло в католической общине в той части Америки, которая сейчас входит в состав свободного штата Мэриленд.

Калверты, ответственные за этот интересный эксперимент, были фламандцами по происхождению, но отец переехал в Англию и оказал очень выдающиеся услуги дому Стюартов. Первоначально они были протестантами, но Джорджу Калверту, личному секретарю и помощнику короля Якова I, настолько опротивели бесполезные богословские споры его современников, что он вернулся к старой вере. Хороший, плохой или безразличный, он называл черное черным и белое белым, и не оставлял окончательное решение каждого пункта доктрины на усмотрение совета полуграмотных дьяконов.