Терпимость

Интересная фигура, этот бывший студент колледжа Магдалины, беспокойный человек, который посетил Италию и беседовал с Галилеем, который обменивался письмами с самим великим Декартом и который провел большую часть своей жизни на континенте, в изгнании от ярости пуритан. Между делом он написал огромную книгу, в которой содержались все его идеи по всем мыслимым темам и которая носила заманчивое название “Левиафан, или сущность, форма и власть государства, церковного и гражданского”.

Этот ученый том появился, когда Локк учился на втором курсе. Это было настолько откровенно о природе принцев, их правах и, особенно, их обязанностях, что даже самый основательный последователь Кромвеля должен был одобрить это, и что многие из сторонников Кромвеля были склонны простить этого сомневающегося Фому, который был полноправным роялистом, но разоблачил роялистские притязания в книге, которая весила не меньше пяти фунтов. Конечно, Гоббс был из тех людей, которых никогда не было легко классифицировать. Современники называли его сторонником веротерпимости. Это означало, что он больше интересовался этикой христианской религии, чем дисциплиной и догмами христианской церкви, и верил в то, что людям следует предоставлять достаточную степень “свободы” в их отношении к тем вопросам, которые они считали несущественными.

Локк обладал тем же темпераментом, что и Гоббс. Он тоже оставался в Церкви до конца своей жизни, но от всего сердца выступал за самое либеральное толкование как жизни, так и веры. Локк и его друзья утверждали, что какой смысл избавлять страну от одного тирана (который носил золотую корону), если это приведет только к новому злоупотреблению властью со стороны другого тирана (который носил черную шляпу с опущенными полями)? Зачем отказываться от верности одной группе священников, а затем на следующий день принимать правление другой группы священников, которые были такими же властными и высокомерными, как и их предшественники? Логика, несомненно, была на их стороне, но такая точка зрения вряд ли могла быть популярна среди тех, кто потерял бы средства к существованию, если бы “сторонники допуска отклонений от догм” добились успеха и превратили жесткую социальную систему в общество для обсуждения этических вопросов?

И хотя у Локка, который, по-видимому, был человеком большого личного обаяния, были влиятельные друзья, которые могли защитить его от любопытства шерифов, вскоре должен был наступить день, когда он больше не смог избежать подозрений в том, что он атеист.

Это произошло осенью 1683 года, и Локк вслед за этим отправился в Амстердам. Спиноза умер полдюжины лет назад, но интеллектуальная атмосфера голландской столицы продолжала оставаться решительно либеральной, и Локку была предоставлена возможность учиться и писать без малейшего вмешательства со стороны властей. Он был трудолюбивым парнем и за четыре года своего изгнания написал то знаменитое “Письмо о терпимости”, которое делает его одним из героев нашей маленькой истории. В этом письме (которое под критикой его оппонентов выросло в три письма) он категорически отрицал, что государство имеет право вмешиваться в религию. Государство, как его видел Локк (и в этом его поддержал товарищ по изгнанию, француз по имени Пьер Байль, который в то время жил в Роттердаме и составлял свою невероятно ученую персональную энциклопедию), государство было просто своего рода защитной организацией, которую определенное число людей создали и продолжают поддерживать для их взаимной выгоды и безопасности. Почему такая организация должна позволять себе диктовать, во что отдельные граждане должны верить, а во что нет, – это было то, чего Локк и его ученики не смогли понять. Государство не обязывалось указывать им, что есть или пить. Почему это должно заставлять их посещать одну церковь и держаться подальше от другой?

Семнадцатый век, ставший результатом нерешительной победы протестантизма, был эпохой странных религиозных компромиссов.

Вестфальский мир, который должен был положить конец всем религиозным войнам, заложил принцип, согласно которому “все подданные должны следовать религии своего правителя”. Следовательно, в одном княжестве шесть на девять все граждане были лютеранами (потому что местный великий князь был лютеранином), а в следующем все они были католиками (потому что местный барон оказался католиком).

“Если, – так рассуждал Локк, – государство имеет право диктовать людям относительно будущего благополучия их душ, то половина людей обречена на погибель, поскольку обе религии не могут быть истинными (согласно статье I их собственных катехизисов), из этого следует, что те, кто родился по одну сторону границы, попадут в Рай, а те, кто родился по другую сторону, попадут в Ад, и таким образом географическая случайность рождения определяет будущее спасение человека ”.