Терпимость

Ситуация, для тех из нас, кто оглядывается на нее с безопасного расстояния 1925 года, была не лишена определенного мрачного юмора. Но никакого определенного решения принято не было, поскольку Ассамблея вскоре после этого полностью попала под влияние крайних радикалов, а предательство двора в сочетании с глупостью иностранных союзников Его Величества вызвало панику, которая менее чем за неделю распространилась от побережья Бельгии до берегов Средиземного моря и который был ответственен за ту серию массовых убийств, которые бушевали со второго по седьмое сентября 1792 года.

С этого момента Революция неизбежно должна была выродиться в царство террора.

Постепенные и эволюционные усилия философов сошли на нет, когда голодающее население начало подозревать, что их собственные лидеры были вовлечены в гигантский заговор с целью продажи страны врагу. Взрыв, который затем последовал, – это обычная история. То, что управление делами в условиях кризиса такого масштаба, скорее всего, попадет в руки недобросовестных и безжалостных лидеров, – это факт, с которым достаточно хорошо знаком каждый честно изучающий историю. Но то, что главным действующим лицом драмы должен был стать педант, образцовый гражданин, стопроцентный образец Добродетели, – это действительно было то, чего никто не мог предвидеть.

Когда Франция начала понимать истинную природу своего нового хозяина, было уже слишком поздно, как могли бы засвидетельствовать те, кто тщетно пытался произнести свои запоздалые слова предупреждения с вершины эшафота на площади Согласия.

До сих пор мы изучали все революции с точки зрения политики, экономики и социальной организации. Но только когда историк превратится в психолога или психолог превратится в историка, мы действительно сможем объяснить и понять те темные силы, которые формируют судьбы народов в их час агонии и страданий.

Есть те, кто считает, что миром правят сладость и свет. Есть те, кто утверждает, что человеческая раса уважает только одно – грубую силу. Через несколько сотен лет я, возможно, смогу сделать выбор. Однако нам кажется несомненным то, что величайший из всех экспериментов в нашей социологической лаборатории, французская революция, был шумным апофеозом насилия.

Те, кто пытался подготовиться к более гуманному миру с помощью разума, были либо мертвы, либо преданы смерти теми самыми людьми, которым они помогли прославиться. А когда Вольтеры, Дидро, Тюрго и Кондорсе ушли с дороги, необразованные апостолы Нового Совершенства остались бесспорными хозяевами судьбы своей страны. В какой ужасный беспорядок они превратили свою высокую миссию!

В первый период их правления победа была на стороне отъявленных врагов религии, тех, у кого были особые причины ненавидеть сами символы христианства; тех, кто каким-то молчаливым и скрытым образом так сильно пострадал в былые времена господства клерикальной власти, что простой вид сутана довела их до исступления ненависти, а запах ладана заставил их побледнеть от давно забытой ярости. Вместе с несколькими другими, которые верили, что смогут опровергнуть существование личного Бога с помощью математики и химии, они приступили к уничтожению Церкви и всех ее дел. Безнадежная и в лучшем случае неблагодарная задача, но это одна из характеристик революционной психологии, что нормальное становится ненормальным, а невозможное превращается в повседневное явление. Отсюда бумажный декрет Конвента об отмене старого христианского календаря, отмене дней всех святых, отмене Рождества и Пасхи, отмене недель и месяцев и разделении года на периоды по десять дней каждый с новой языческой субботой на каждый десятый. Отсюда еще один документ – заявление, который отменил поклонение Богу и оставил вселенную без хозяина.

Но ненадолго.

Как бы красноречиво ни объясняли и ни защищали в пустых залах якобинского клуба, идея безграничной пустоты была слишком отвратительна большинству граждан, чтобы терпеть ее дольше пары недель. Старое Божество больше не удовлетворяло массы. Почему бы не последовать примеру Моисея и Магомета и не изобрести новое, которое соответствовало бы требованиям времени?

В результате, вот Богиня Разума!

Ее точный статус должен был быть определен позже. В то же время хорошенькая актриса, должным образом одетая в древнегреческие драпировки, прекрасно исполнила бы роль. Леди нашли среди танцоров кордебалета его покойного Величества, и в положенный час ее самым торжественным образом провели к главному алтарю Собора Парижской Богоматери, давно покинутому верными последователями более древней веры.