Терпимость

Тем временем они сами посвятили бы свое внимание управлению своими постоянно растущими владениями; они обучили бы необходимые роты иностранной пехоты и кавалерии для защиты своих отдаленных провинций; они обследовали бы дороги, которые должны были соединить Испанию с Болгарией; и в целом они посвятили бы свою энергию поддержанию мира между полутора тысяч разных племен и народов.

Давайте воздадим честь тому, где подобает быть чести.

Римляне выполнили свою работу настолько тщательно, что возвели сооружение, которое в той или иной форме сохранилось до наших дней, и это само по себе является немалым достижением. До тех пор, пока были уплачены необходимые налоги и некоторое внешнее уважение оказывалось тем немногим правилам поведения, которые были установлены их римскими хозяевами, подвластные племена пользовались очень большой степенью свободы. Они могли верить или не верить во что им заблагорассудится. Они могли поклоняться одному Богу, или дюжине Богов, или целым храмам, полным Богов. Это не имело никакого значения. Но какую бы религию они ни исповедовали, этим удивительно разношерстным членам мировой империи всегда напоминали, что успех “римского мира” зависит от либерального применения принципа “живи и давай жить другим". Они ни при каких условиях не должны вмешиваться ни в дела своих соседей, ни в дела чужаков, находящихся у их ворот. И если, возможно, они думали, что их Боги были оскорблены, они не должны спешить к магистрату за помощью. “Ибо, – как заметил император Тиберий в одном памятном случае, – если Боги думают, что у них есть справедливые основания для недовольства, они, несомненно, могут позаботиться о себе сами”.

И с такими скудными словами утешения все подобные дела были немедленно прекращены, и людей попросили не высказывать свое частное мнение в судах.

Если несколько каппадокийских торговцев решали поселиться среди колоссов, они имели право привезти с собой своих собственных Богов и воздвигнуть собственный храм в городе Колоссы. Но если колоссяне по тем же причинам переедут в землю каппадокийцев, им должны быть предоставлены те же привилегии и равная свобода вероисповедания.

Часто утверждалось, что римляне могли позволить себе роскошь такого высокомерного и терпимого отношения, потому что они испытывали одинаковое презрение и к колоссянам, и к каппадокийцам, и ко всем другим диким племенам, жившим за пределами Лация. Возможно, это было правдой. Я не знаю. Но факт остается фактом: в течение полутысячи лет в большей части цивилизованной и полуцивилизованной Европы, Азии и Африки строго поддерживалась почти полная религиозная терпимость, и римляне разработали технику управления государством, которая давала максимум практических результатов при минимуме трений.

Многим людям казалось, что Тысячелетнее царство наступило и что это состояние взаимной терпимости будет длиться вечно.

Но ничто не длится вечно. И меньше всего – империя, построенная на силе.

Рим завоевал весь мир, но в своих усилиях он уничтожил себя.

Кости его юных солдат белеют на тысячах полей сражений.

Почти пять столетий мозги его самых умных граждан растрачивались на гигантскую задачу управления колониальной империей, простиравшейся от Ирландского моря до Каспийского.

Наконец наступила реакция.

И тело, и разум Рима были истощены невыполнимой задачей одного города, правящего целым миром.

А потом произошла ужасная вещь. Целый народ устал от жизни и потерял интерес к жизни.

Они стали владельцами всех загородных домов, всех таунхаусов, всех яхт и всех дилижансов, которыми только могли надеяться воспользоваться.

Они обнаружили, что владеют всеми рабами в мире.

Они всё съели, они всё видели, они всё слышали.

Они попробовали на вкус каждый напиток, они были везде, они занимались любовью со всеми женщинами от Барселоны до Фив. Все книги, которые когда-либо были написаны, находились в их библиотеках. На их стенах висели лучшие картины, которые когда-либо были написаны. Самые умные музыканты всего мира развлекали их за трапезой. И, будучи детьми, они получали наставления от лучших профессоров и педагогов, которые научили их всему, чему можно было научить. В результате вся еда и питье потеряли свой вкус, все книги стали скучными, все женщины стали неинтересными, а само существование превратилось в бремя, которое многие люди были готовы сбросить при первой же представившейся возможности.

Оставалось только одно утешение – созерцание Неизвестного и Невидимого.

Старые Боги, однако, умерли много лет назад. Ни один разумный римлянин больше не обращал внимания на глупые детские стишки о Юпитере и Минерве.

Существовали философские системы эпикурейцев, стоиков и киников, все они проповедовали милосердие, самоотречение и добродетели бескорыстной и полезной жизни. Но они были такими пустыми. Они достаточно хорошо звучали в книгах Зенона, Эпикура, Эпиктета и Плутарха, которые можно было найти в каждой библиотеке на углу.