Terra Insapiens. Дороги

— Давайте я поясню, как физики изучают мир на примере старой притчи, — он присел на постели, прислонившись к стене. — Физики изучают мир, как слепые изучают слона. Пришёл один слепой, потрогал слона за ногу и говорит: «Слон — это большой кожаный столб». Пришёл другой, потрогал и говорит: «Ошибаешься! Слон — это четыре кожаных столба». Пришёл следующий, потрогал слона за туловище, усмехнулся и сказал: «Ну, всё понятно! Слон — это кожаный мешок на четырёх столбах». Следующий потрогал слона за хобот: «Слушайте, а тут ещё толстый шланг болтается». Озадачились слепые. Мешок на столбах — это понятно, а шланг тут причём? Подошёл ещё один, потрогал слона за хвост и подкорректировал знание о слоне: «Слон — это мешок на четырёх кожаных столбах, слева шланг и верёвочка справа». Уселись слепые, довольные собой. Знание о слоне получено, больше добавить нечего. Но один засомневался: «А как говорит связать всё это воедино? Четыре столба, мешок, шланг и верёвочка. Ерунда какая-то получается». А тут ещё слон невольно подшутил над ними — повернулся другим боком. Пощупали его снова — чудеса! Где был шланг — теперь верёвочка, где была верёвочка — теперь шланг. Сели думать. Самый умный говорит: «Всё в мире относительно. Сегодня верёвочка, завтра шланг». А другой, не менее умный говорит: «Мы не можем утверждать, что мы обнаружим у слона слева. Но мы можем рассчитать вероятность того, что у слона слева — шланг или верёвочка?»

Паскаль не удержался и засмеялся. Ньютон поглядел на него довольный.

— Дальше продолжать или уже понятно?

— Смысл понятен, — сказал Артур. — Любое знание о мире относительно. Сначала говорят о частицах, затем говорят о волнах, потом говорят, что частицы могут быть волнами. Наконец заявляют — забудьте о частицах и волнах, мы вам струны придумали. А в итоге — кожаный мешок на столбах, шланг и верёвочка где-то сбоку.

— И что самое скверное — так будет всегда, — подытожил Ньютон. — В этом моё разочарование… Вот мы позавчера обсуждали религию. В чём её сила? Она даёт окончательный ответ на все вопросы. Наука такого ответа никогда не даст.

— Вот поэтому я уважаю только утилитарную науку, — заявил Писатель. — Нечего рассуждать о высоких материях. Пусть наука работает на человеческий комфорт. Такую науку я приветствую.

— То есть тебя устроит комфортное путешествие из роддома на кладбище? — съязвил Паскаль.

— Если меня, не спросив, посадили в самолёт, который летит по маршруту, как вы говорите, из роддома на кладбище, то я хочу сидеть в мягком кресле, смотреть кино, и чтобы меня обслуживали красивые стюардессы. Что в этом плохого?

— Я не знаю, о каких струнах и волнах вы рассуждаете, — сказал Шут, — но история про слона мне понравилась. Обязательно расскажу её Виконту.

В комнату заглянул Хозяин. Оглядев всех, он обратился с просьбой:

— Паскаль, нужна ваша помощь. У меня сломался компьютер. Если вам не трудно, поднимитесь в мой кабинет.

Хозяин закрыл дверь. Артур с Паскалем переглянулись.

— Сходим вместе? — предложил Паскаль, и Артур согласно кивнул в ответ.

Одевшись, они вышли во двор и по протоптанной в снегу тропинке прошли к лестнице. Поднявшись на третий уровень, зашли в кабинет Хозяина. Он сидел в кресле и задумчиво смотрел на монитор.

— Пишет — нет загрузочной записи, — сообщил он. — Как-то это у меня уже было. Вы тогда исправили быстро, но я забыл — что надо делать? Объясните мне ещё раз.

— «Лучший способ объяснить — это самому сделать», — сказал Паскаль.

Он подошёл к Хозяину, и тот уступил ему место в кресле. Паскаль занялся работой, а Хозяин подошёл к Артуру.

— Как дела, молодой человек? — спросил он.

— Нормально, только скучно торчать в комнате. Скорей бы эта зима закончилась… А вам не скучно тут одному?

— Скука — это свидетельство внутренней пустоты, — ответил Хозяин. — Человеку с богатым душевным миром не будет скучно даже в одиночной камере. Если вам стало скучно, значит, с вами что-то не так… Мне с собой не скучно. Я решил написать давно задуманную книгу по психиатрии.

— Но вы всё-таки заходите к нам, что ж вы тут в одиночестве.

— «В мире можно выбирать только между одиночеством и пошлостью», — процитировал Шопенгауэра Хозяин.

Паскаль бросил на него насмешливый взгляд, но промолчал.

Через десять минут компьютер загрузился, а ещё через пять минут Паскаль поднялся и сказал:

— Всё! Можете продолжать писать свою книгу.

На обратном пути Паскаль хмыкнул и поделился с Артуром:

— Знаешь, что я у него на компьютере увидел? Карточную игру — покер на раздевание.

Артур улыбнулся.

— Ну, это не криминально.

— Давайте рассказывать анекдоты! — заявил Паскаль.

Он огляделся вокруг.

— Кто у нас самый весёлый?

— Шевалье Буффон, это по вашу душу, — с некой иронией обратился к Шуту Адам.

— Анекдот, это я так понимаю — забавная история? — не смутился Шут. Он уже не носил бандану и разговаривал свободно, почти без акцента. — Ради бога, у меня их, если всё вспомнить, на две телеги наберётся… Вот я любил подшучивать над нашим аббатом, когда он был помоложе, и ещё не обладал вторым подбородком. Однажды я его спросил: