Территория бреда

Также там существует (иначе не скажешь) механик по имени Гоша, прозвище которому я не придумал, ибо с таким именем никакое погоняло не нужно. Гоша, коренастый брюнет с короткими волосами, пустыми глазами и большим носом тоже часто приходит с похмелья и как будто в состоянии легкой депрессии. Работу он презирает, начальство – тоже; в рабочие часы предпочитает либо спать на диване в комнате отдыха на втором этаже сервиса, либо возиться со своей «шестеркой», которую бесконечно перебирает, от чего та перестает функционировать, возвращает к жизни при помощи остальных механиков, тюнингует, намывает и даже иногда выгоняет из сервиса.

Работает там еще один интересный персонаж по имени Ян Кичкурнеп, неизвестной национальности, возраста и вероисповедания. Низкий, щупленький и очень медлительный. Говорит то ли с краснодарским, то ли с украинским акцентом. Голова у него чрезмерно большая, а лицо – сильно приплющенное, будто в детстве его уронили на кафель, отчего тот стал напоминать персидского кота. Его я так и называю: Кичкурнеп.

И последний представитель шайки механиков: Бронзо. Широкий, высокий, круглый год загорелый с бронзовым отливом, из-за чего и получил свое прозвище, с большими ушами и круглым животом. Он утверждает, что родом из блатных и часто рассказывает о своих родственниках ворах в законе. Никто точно не знает, правда это или нет, но сомневаться побаиваются все.

 Также, помимо меня, там работает второй мастер-консультант, которого я прозвал Мелким. Маленький, жилистый и очень быстро и много разговаривающий. В его задачу входит обзвон клиентов, консультирование и расчет стоимости услуг, но он с радостью лезет в рабочий процесс любого механика, усложняя тому жизнь и увеличивая время ремонта автомобиля. Благо, Мелкий легко может придумать любую «благородную» причину задержки обслуживания автомобиля, а клиенты готовы как можно дольше не появляться в сервисе, лишь бы лишний раз не пересекаться с ним.

Миха всегда довольно плохо сходился с коллективом, и работа в сервисе не была исключением. В состоянии активности он никого не замечал вокруг, вел себя довольно надменно, других механиков не подпускал к станкам, все старался сделать сам, даже если в чем-то имел слабую компетенцию, а по уровню болтливости обгонял даже Мелкого.

В фазе упадка он знать никого не хотел, был тихим, угрюмым, молчаливым и даже более пассивным, чем Гоша. В остальное время – просто невыносимым.

К тому моменту, как мы пришли работать в Берлогу, Миха учился на четвертом курсе в СЭГА (Северная Экономическая Государственная Академия) на филолога. Миха всегда был дотошным по части языка, а во время обучения стал особенно придирчивым к использованию русского языка в жизни.

В шиномонтажной практике есть правило: подписывать резину, чтобы в следующем году поставить либо так же, либо поменять местами, для равномерного износа шин. Любой другой механик черкал белым мелом на резине просто ПЛ (переднее левое) или ЗП (заднее правое). Миха же писал по правилам с точками и пробелом: П. Л. или З. П.

А если же клиенты или другие механики сами брали мел и подписывали колеса, то Миха потом везде проставлял точки, чтобы было все как положено.

Миха поучал всех, что правильно говорить «надень колеса», а не «одень колеса», но его никто не слушал и однажды терпение Михи лопнуло. Как-то, пока Миха переобувал очередной автомобиль, к нему подошел Мелкий и сказал: «Пока не одевай колеса – Ян поменяет колодки». А потом, когда Кичкурнеп сделал свою работу, Мелкий снова прибежал и бросил: «Все, теперь можешь одевать колеса».

Через двадцать минут Мелкий снова прибежал с возгласами «Почему колеса не одеты?!», на что Миха ответил «В смысле? Еще как одеты» и указал на четыре колеса, которые поставил на обувь механиков и нарядил в какие-то тряпки, старые спецовки и кепки.