Территория нелюбви

А они оказались не рыжими. И даже не его — не Сашкины! А Кирюхины. Дурак! Зачем наваливался на меня? Я же испугалась! А он говорит, что просто наклонился, чтобы поцеловать. И такие вот бывают поцелуи. Кир согнулся в три погибели, а я даже и не знаю, как реанимировать эти его штуки. Я ему: «Давай, что ль, подую», а он ржёт, дурачок, и говорит, что отзывчивее медсестры в жизни не встречал. Зато я массажист отличный! Вот — помассировала — теперь заряд на весь день! У обоих.

* * *

Твою ж Австралию мать! Пять часов! Целых пять часов я мотаюсь по всем торговым центрам и сувенирным лавкам Сиднея! Нашла подарок для Кира — ура! И мастера нашла, который доведёт до ума мой подарок. А сколько я всякой всячины накупила!.. Я — которая ни разу не шопоголик!

И теперь вот стою перед Кирюхиным зверюгой, обвешенная пакетами, как рождественская пальма. Кир сегодня уехал на работу на нашем прокатном авто, а мне свой оставил — он для меня привычнее. Если б ещё не дурацкое левостороннее движение, я бы тут дала жару! Но меня всё время так и тянет вылезти на встречку.

Фу-ух! Всё — разложила. Что ж так жарко-то! А дома у нас снег лежит… И двор мой никто не чистит.

Лью себе в ладонь холодную воду из бутылки и умываю лицо. Сашка бы меня сейчас убила. Но я ж не при параде — шорты, майка, шлёпанцы. Местные, кстати, вообще насчёт шмоток не парятся — ходят, как бродяги. Стряхиваю капли с намокшей чёлки и осматриваюсь… Вот чёрт!

Ну так и знала, что какое-нибудь дерьмо прибьёт сегодня к моему берегу. И прямо сейчас оно стремительно гребёт прямо на меня. Вернее, она — ЕГО блистательная блондинка. Эх, где ж моя Алекс? Она бы сейчас хоть сиськами с ней померилась! Но здесь только я — полтора метра в прыжке, с первым размером, тонкими ножками и рыжим хвостиком. И эта секс-бомба… уж забыла, как там её зовут. Как бы сейчас сказала Алекс, смотреть на неё — одно удовольствие, а не смотреть — совсем другое. По мне — век бы не видеть! И вообще, почему она идёт ко мне? Она ж меня не знает… Или знает? Или… А-а, наверное, Кирюхину тачку узнала!

Цок-цок-цок каблучками — вот сразу видно, что не местная. Вся, как с подиума! Ноздри подрагивают, как у нервной кобылы, губки писей, из глаз — фонтан презрения. Цок-цок-цок… Цок! Пришла.

И вот на этой породистой кобыле скакал мой Кир. Мой! Целовал её… за сиськи щупал… Не хочу так! А что делать?

— Здравствуйте, — приветствую спокойно и культурно. Я ж её типа не знаю! — Добрий вечір!

Всё, другими языками не владею.

— How old are you? — произносит она, скривив губы.

Ага, вот оно что — будет строить из себя иностранку. Но даже моего незнания английского хватает, чтобы понять, о чём она спрашивает. Только какое ей дело до моего возраста? Уже собираюсь ответить, что мне восемнадцать, но белобрысая меня опережает:

— Fourteen?

— Как Вы догадались? Да, скоро мне будет четырнадцать, — я принимаю её игру. — А Вам сколько? Знаете, Вы немного на мою маму похожи… Почти такая же симпатичная, как она, да и возраст у Вас примерно одинаковый.

Ну а что… она как раз посерединке между мной и мамой. Алекс уже давно разнюхала, что эта блонди на два года старше Кира. Хотя и не выглядит… На сорок она выглядит!

Блондинка окинула меня ледяным презрением и погнала шпарить на непонятном мне языке.

— Извините, женщина, но я Вас совсем не понимаю, я не местная, — мяукаю тоненьким голоском.

— Деревня, — пренебрежительно цедит она. — Ты что, английский не знаешь?

— А Вы что, тётенька, русский забыли?

— Послушай меня, соплячка, — она переплела руки на груди. — Прижми свой глупый язычок. Кирилл где?

Я игнорирую оскорбления и озираюсь по сторонам, заглядываю в машину и снова поворачиваюсь к своей собеседнице.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — А что, в это время он всегда здесь стоит?

— Хватит ломать комедию! — рявкает она. — Здесь без него никогда не стоит его машина!

— А, так ведь она теперь наша общая, — добродушно поясняю. — А зачем Вам нужен мой Кирилл?

— Твой?! Деточка, ты на себя в зеркало давно смотрела? — блондинка усмехается и поясняет: — Ты ещё маленькая дурочка и наверняка многого не понимаешь. Со взрослыми такое случается — иногда они ссорятся. И Кирилл от меня не уходил. Просто пар выпускает. А все свои вещи и деньги он оставил дома…

— Деньги? Это Вам на чёрный день, наверное…

— Язык придержи, пигалица! Эти деньги на нашу свадьбу.

— Ну… а я так и сказала, — я улыбаюсь, но чувствую, как подрагивают мои руки, и сжимаю их в кулаки.

Блондинка тоже нервничает — я это вижу, но она неплохо держит лицо. Да ей и не по статусу, наверное, отвечать на мои провокации.

— Так, ну ладно, девочка… ты передай Кирюше, чтобы он срочно связался со мной. Я не собираюсь за ним бегать, — выдаёт эта деловая колбаса.

— Это правильное решение, — я одобрительно киваю и разворачиваюсь к кабине пикапа.

— Я уверена, Кирилл захочет знать, что скоро станет отцом, — её слова падают тяжело, бьют меня по затылку и больно царапают сердце. Но я цепляю на лицо улыбку и оглядываюсь.