Территория нелюбви

Дворники едва справляются с мощным потоком. До главной дороги мне остаётся метров сто по неровной грунтовке, когда я резко жму на тормоз, больно ударившись грудью об руль. Наверное, ёжик, гадёныш такой! Вот куда его хрен понёс в такой ливень? Ну, сейчас он у меня полетит, славя своё спасение. Вооружившись брелоком-фонариком, покидаю салон.

Самоубийцу я обнаруживаю не сразу. И это не ёжик. Крошечный чёрный котёнок прижимается к внутренней стороне колеса, едва держась на тоненьких лапках. Он почти ничего не весит и совсем не сопротивляется, когда я беру его в руки.

Да откуда ж ты здесь, бедняга?

Не будь дождя, я бы отнесла его подальше от проезжей части, но сейчас… Я растерянно прижимаю к груди это чумазое продрогшее существо, и ловлю себя на мысли, что мы с ним в чём-то похожи. Котёнок не мяукает и безвольно обмякает в моих тёплых руках. Лишь внутри салона, при свете, я замечаю, что у несчастного отрублен хвостик, и кончик ещё продолжает кровить.

Кому и зачем такое пришло в голову?

Я дышу на кроху, пытаясь согреть.

Мир жесток, малыш, и таким, как мы с тобой, в нём бывает непросто. Но для тебя у меня есть хорошие новости — я знаю, кто с радостью о тебе позаботится.

Глава 19.1 Аика

Конец августа

Светофор подмигнул жёлтым глазом, и мой новенький глянцевый танк, а в миру Range Rover, плавно тронулся с места. Мой беспокойный пассажир снова напрягся и сгруппировался, уперев обе ладони в панель.

— Э, мелкая, куда ты, на хрен, перестраиваешься?! Туда смотри, ты его не видишь, что ль? — рычит Вадик. — Чёрт! Батя однозначно погорячился! Ну куда тебе такую махину, тебя ж из-за руля не видно! Ты хоть к габаритам привыкла?

Молчу.

— Айка, я что, сам с собой разговариваю, чего молчишь?

— Выбираю, куда тебя послать, утомил уже.

— Не, ну а че, норма-ально! У тебя ж братьев до хренищи, одного и послать не жаль…

Я воздела глаза к небу…

— На дорогу смотри! — прилетел незамедлительный приказ.

— Заграница тебе явно не на пользу, братец. Или ты там на факультете занудных звонарей учишься?

— Не гунди, мелкопузая, ещё пару деньков потерпи — и избавишься от неугодного заботливого брата, — ехидно пошутил мой друг и, по совместительству, родственник. — Всё путём, Айка, Вадик сделал своё дело — Вадик может отвалить.

Я улыбнулась, но промолчала. Откровенно говоря, мой прежний друг раздолбай был куда милее нынешнего старшего брата. Теперь же он решил разом наверстать упущенные полномочия и взялся опекать и поучать меня с таким пылким энтузиазмом, что приходится сдерживать постоянное желание послать его… в Санта-Барбару. Но обижать Вадьку мне всё же не хочется, ведь он примчался всего на неделю, хотя и опоздал к моему дню рождения на целых два дня. Но свою главную задачу он действительно выполнил — переоформил на меня дом.

Теперь этот дом только мой! Ну… не то чтобы совсем уж мой… Я по-прежнему в долгу перед банком, но это уже такие мелочи! Папа, конечно, порывался закрыть мой кредит, но я взбунтовалась. Теперь, в этом непривычном для меня комфорте, когда я вся, словно персик в сиропе, мне никак нельзя лишиться заветной цели. Ведь дом — это мой стимул, моя гордость и мой победный трофей. Почти восемнадцать лет жизни прошли в ежедневной борьбе за место под солнцем, и вот сейчас, когда солнца так много, я не готова сжигать за спиной мосты. И не посмею забыть, кем я родилась. И всех тех, кто был моими проводниками, учителями… Очень разными учителями.

К счастью, мне не пришлось долго объяснять папе, насколько для меня важно собственными силами выкупить моё гнёздышко. «Конечно, малышка, я всё понимаю», — заверил меня сообразительный папа и к совершеннолетию купил машину стоимостью в два моих дома.

«Ну-у, он всё же мне не чужой человек, а как-никак мой любящий папа, — здраво рассудила я. — Да и повод для дорогого подарка серьёзный — не хухры-мухры!» И я приняла белоснежный внедорожник с достоинством истинной леди — благосклонно и сдержанно. Как приняла бы очередную коробку конфет от благодарного клиента. А вот нечего было шокировать меня подобными сюрпризами и унижать моего многострадального «Пыжика»! К тому же мой верный боевой конь вороной масти — мой любимый цвет, между прочим… А этот бегемот блондинистый… хорош, конечно, слов нет… Ну, не мой он… не мой!

— Ай, ты хоть смотри, куда едешь!

Ну всё — достал!

Педаль в пол — и мой бегемот-тихоход, подумав лишь мгновение, выстрелил вперёд, как реактивный снаряд.

— Вот коза бешеная, — тихо пробормотал Вадик и вцепился обеими руками в ремень безопасности.

Спустя полчаса мы, наконец, съезжаем на грунтовку, ведущую в мои владения.

— Охренеть! — присвистнул Вадик. — А я уж и забыл, в какой глухомани ты воздвигла свой дворец. Не зря отец дёргается.

— А по-моему, зря. Здесь тишина, воздух, речка…