Территория войны

— Хм, дать то — дам! Да у меня всего одна пара в запасе. Так, что спутникам твоим вряд ли достанется.

— Хм, да один я дед. Один приехал сегодня. Ненадолго. Посмотреть дачу и все.

Дед, внимательно посмотрел в глаза Альберту и, хитро сощурившись, вновь покачал головой:

— Да, что за ерунда?! Чего на нее смотреть? Ездят — смотрят! А чего на нее смотреть? Стоит она родная — весны дожидается!

Земский насторожился. Достав из — за пазухи бутылку водки и две пачки сигарет — протянул их Якиму. Тот ловким движением убрал подношение в глубокие карманы тулупа.

— Значит, говоришь, ездят? А кто ездит? Кто приезжал?

— Да Серега! Братан твой! Кто ж, еще? Мать то ваша — осенью и зимой не ездит. А Серега приезжал! Тоже вот — за сапогами заходил. Пробыл на даче часа два — назад пьяный в стельку вернулся — весь в грязи извалялся. И как не странно — один тоже был! Вы, что тихими алкашами стали? Ездить сюда — по одиночке будете и, напиваться тут? Так лучше — вон ко мне заходи — выпьем! И переспать если что можешь! Я вот только что щей с квашеной капустой сварил!

— Не спасибо за прием и приглашение — но мне на час. И все! А может и быстрее. Я вещь одну найти хочу! Нужна — дома, по хозяйству! — отмахнулся Альберт, он решил ничего не говорить деду о смерти Сергея. — Так, что сапоги дашь то или нет?

— Да, зря! А то зашел бы! — обиделся Яким. — А валенки тебе и не нужны. У вас дачка то на центральной улице — так там более, менее, сухо. Я ведь постоянно обход делаю собаками. Знаю. И гравий подсыпали там. Так что иди смело.

— Спасибо. Что ж ты раньше мне не сказал? Пузырь ждал? — рассмеялся Альберт.

Яким, отмахнулся и, поправив кепку на голове — развел руками:

— Так, а вдруг забудешь? И не спрашивал ты!

— Ну и хитрец ты дед! Может ты еврей? Яким то не зря зовут?

— Хм может и еврей! Не знаю я! не помню родичей то своих! Детдомовский я! говорили — что их в сталинские лагеря забрали — и померли они там!

— Да! А ты вот тут?! Слушай дед! А, что с дачей то все в порядке? Никто тут не лазит?

Яким вновь развел руками. Покосившись на пса у будки, ответил:

— Да, что ей будет то? Стоит! А лазить — лазют! Бичи и прочие сволочи! То ложки, то чашки воруют! Люлюминий все ищуть! Я один то — за все не угляжу! Но как могу — гоняю их! У меня и ружьишко есть! Если что — бабах!

— Ну, молодец дед! Ладно! Пойду я! А ты выпей вон за мое здоровье! Да за Серегу!

Сергей повернулся и пошел по дачной улочке. Дед Яким еще несколько минут смотрел ему вслед. Затем, тяжело вздохнул и, закурив очередную сигарету — двинулся к дому. Пес у будки перестал лаять и лишь жалобно скулил — провожая хозяина преданным взглядом.

Тропинка к даче действительно была посыпана гравием. Альберт внимательно смотрел под ноги. Но разобрать в неясных очертаниях что — то интересное для себя не мог. Тупые овалы от ног в грязи — словно маленькие лунные кратеры, наполненные водой и ничего больше. Среди них какие то — были последние следы Сергея. Зачем он приходил сюда? Один? Напиться? Нет!

У калитки дачи, словно маленькое озерко — блестела лужа. С трудом, перепрыгнув через нее, Альберт отворил деревянную дверку — зашел во двор. Земский, постоял у входа и, закурив сигарету — к дому не пошел. Он направился прямо к баньке. Альберт, вспомнил фразу из прощального послания Сергея — хочешь попариться…

На крыльце бани — Альберт пошарил рукой за низким карнизом. Нащупав, холодный метал — вытащил ключи. Они всегда с Сергеем прятали их тут.

Несколько раз, дыхнув, на озябшие пальцы — открыл замок. Дверь, противно скрипнув заговорческим писком — открылась. Земский посмотрел в темное помещение предбанника и осторожно шагнул во внутрь. Беспорядка он не заметил. Вроде, как ему показалось — все лежало на своих местах. Старые веники в углу. Тряпки и металлическая посуда у стены. На полках коробки и сухая трава в пучках. Мелкие баночки и дрова у печки. Пахло сыростью и полевыми травами. Березовым ароматом и гарью. До боли знакомый с детства запах. Альберт, постоял в нерешительности и подошел к печке. Опустившись на колени — открыл чугунную створку. Несколько поленьев на старой, пожелтевшей газете аккуратно лежали в топке. Они с Сергеем всегда так оставляли друг, для друга запас. Вытащив паленья и газету, Альберт заглянул вовнутрь и пошарил рукой. Пальцы нащупали старую золу. Ничего. Пусто.

— Нет, не может быть! Неужели я ошибся? — тихо прошептал он.

Сев на пол почесал лоб — черными от золы пальцами. На коже остались темные полоски. И тут его взгляд упал на поддувало. Альберт нервно рванул крышку. Засунув рук — нащупал толстый сверток бумаги замотанный в полиэтилен. Дрожащими руками — распотрошил пачку. На пол посыпались листки с печатным текстом и мелкими записями шариковой ручкой. Альберт, быстро пробежав глазами по тексту — понял. Узнал подчерк. Писал это Сергей. Его брат. Значит, предчувствие его не подвело.