Терророгенная угроза современному миропорядку в контексте управляемости и противодействия

Оценки международного военного вмешательства, войны, военного конфликта и определение в них наличия признаков терроризма, должны базироваться на основополагающем принципе международного права – принципе неприменения силы или восстановления международного мира и безопасности[74]. Проблема смешения терминов терроризма и любого политического и физического насилия имеет, кроме прочего, и пропагандистское значение. Часто в СМИ терроризм используется как синоним любого политического насилия, как модный «бренд», способный привлечь внимание аудитории. В этой связи некоторые СМИ, чувствуя свою ответственность перед обществом или под воздействием иных факторов сознательно ограничивают использование слов, связанных с террором. Например, международное информационное агентство «Рейтер» предписывает своим сотрудникам «воздерживаться от суждений» и, соответственно, избегать слова «террорист» в материалах. Вместо этого оно предлагает использовать «более общие» или «более конкретные» термины: «боевики», «бомбисты», «вооруженные люди», «угонщики». Такую же позицию заняла и британская корпорация Би-би-си, которая в 2001 году публично отказалась от употребления термина «терроризм». По заявлению ее руководства, он является субъективным, а его употребление вредит имиджу корпорации, претендующей на объективное освещение событий[75]

.

При классификации террора и терроризма принято считать, что возможно разделить терроризм на внутригосударственный и внешний. Однако совершенно новое звучание и значение понятия «терроризм» и «террор» получили в условиях глобализации, повышения роли международного права и значимости международных отношений. Они стали, по сути, наполняться новым смыслом после того, как стали употребляться в значении и с приставкой «международный». Актуальность терроризма и террора многократно увеличилась, и в настоящее время большая часть обсуждений и исследований по данному вопросу строится на основе глобализма террора и терроризма, и с акцентированием на их международной сущности. Если говорить о международном определении терроризма и рассмотрении этой проблемы в контексте угроз, то считаю возможным в данном вопросе опереться на выводы четвертного раздела второй части уже цитировавшегося Доклада Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам ООН, которая так и называется «Терроризм»[76].

Работа этой представительной международной группы, чья легитимность и компетентность не вызывает сомнений, как раз и посвящена основным проблемам современного человечества, в число которых включен и терроризм. Пунктами 163, 164 Доклада определено: «…мы видим особую ценность в выработке консенсусного определения в рамках Генеральной Ассамблеи с учетом ее уникальной легитимности в нормативном плане и считаем, что она должна оперативно завершить переговоры относительно всеобъемлющей конвенции по терроризму. Это определение терроризма должно включать следующие элементы:

a) признание – в преамбуле – того, что применение силы государством против мирных жителей регулируется Женевскими конвенциями и другими документами и, если она применяется в достаточно широком масштабе, представляет собой военное преступление со стороны соответствующих лиц или преступление против человечности;

b) подтверждение того, что акты, подпадающие под 12 предшествующих антитеррористических конвенций, представляют собой терроризм, и заявление о том, что они являются преступлением согласно международному праву; и подтверждение того, что терроризм в период вооруженного конфликта запрещен Женевскими конвенциями и Протоколами;

c) ссылка на определения, содержащиеся в Международной конвенции 1999 года о борьбе с финансированием терроризма и в резолюции 1566 (2004) Совета Безопасности;

d) описание терроризма как «любого деяния, в дополнение к деяниям, уже указанным в существующих конвенциях по различным аспектам терроризма, Женевских конвенциях и резолюции 1566 (2004) Совета Безопасности, которое имеет целью вызвать смерть мирных жителей или некомбатантов или причинить им тяжкие телесные повреждения, когда цель такого деяния, в силу его характера или контекста, заключается в том, чтобы запугать население или заставить правительство или международную организацию совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения»[77]

.

При этом сложившаяся неопределенность в выработке единообразного понимания терроризма приводит зачастую к выводам, которые сложно признать обоснованными. Это, например, можно сказать о Токийской декларации Европейского Союза 1986 г., где заявлено, что такая разновидность терроризма как «международный терроризм» вообще не нуждается в специальном определении[78]. Некоторые исследователи также пытались обосновывать такой вывод. Например, Н. С. Беглова считает, что «международный терроризм – это не какой-то особый вид терроризма, а продолжение внутреннего терроризма, выход его за пределы границ того или иного государства»[79].