Тертый шоколад

С танцпола прибежала раскрасневшаяся Варежка. Не понимаю, как она может веселиться после того, что было сегодня утром…

— Ты чего не танцуешь?

— ИЛ не пришел. Как же он тогда увидит, что мне все равно? — сказала я и только потом поняла, какую глупость сморозила.

Варежка покрутила пальцем у виска и силой потащила меня танцевать.

— Вареник, зимой чулки не носят!

Это Митька, один из двух парней на нашем курсе (если Лешу исключат, будет единственным) и главный специалист по стилю. Всем девушкам на факультете объясняет, как нужно одеваться, и каждую хоть раз довел своими объяснениями до истерики. Вот сейчас специально называет Варежку «вареником», хотя точно знает, что она этого терпеть не может.

— Ты со своим фиолетовым свитером вообще бы молчал! — огрызнулась Варя.

— Это не фиолетовый, а лиловый! — возмутился Митька. — У Дольче Габана половина новой коллекции в таких тонах!

— Прошлогодней коллекции. — Кажется, Варежка решила пойти до конца.

— Да что ты! Это тебе твой парень сказал, который турецкими подделками на рынке торгует?

Теперь главное, чтобы она не полезла с ним драться. Я на всякий случай положила ей руку на плечо, но Варежка вдруг сдалась:

— Впрочем, Дэ-Гэ могут и повторяться… — Она устало посмотрела на Митьку и спросила: — Может, потанцуем?

Я понуро поплелась обратно к бару. Метрах в пяти стояли Болек с Леликом и пили текилу. Поклонницы ИЛа утешаются алкоголем. А мне в пору стать президентом в этом фан-клубе…

Минут пятнадцать назад пришли Томка с Лешей, но Тамара хмуро на меня посмотрела и сразу ушла в другой конец зала. Я уже хотела идти ее искать, но тут, оглушительно вереща, из гардероба выбежала Тата и бросилась обнимать подружек, а вслед за ней зашел ИЛ.

Он в потертых джинсах и любимом пиджаке от английского дизайнера — жутко известного, но без всякого понятия о морали, потому что узор на пиджаке составляют вышитые золотыми нитями первичные половые признаки человека. Честно говоря, я долго не догадывалась, что там изображено — думала, просто психоделический рисунок какой-то, пока мне не объяснила искушенная в анатомии Варежка. Бежевая рубашка с перламутровыми пуговицами… Отсюда не вижу, но точно знаю, что три пуговицы у ворота расстегнуты. Всегда так. И галстук в заднем кармане джинсов.

— Прекрати на него пялиться. — Я даже не заметила, как вернулась Варежка.

Не могу, честное слово. Не получается.

Тата в дурацком розовом платье. Очень короткое, в цветочек, с оборочками. Обнимает ИЛа за шею. У нее букет тюльпанов.

Он никогда не дарил мне цветов. А я обожаю тюльпаны.

— Она думает, что ходить без юбки сексуально? — поднял брови Митька. — Хотя они неплохо вместе смотрятся…

— Ты что, с ума сошел? — зашипела на него Варежка, покосившись на меня.

Да ладно, что уж там. Действительно, красивая пара. Тата такая маленькая, даже на каблуках ниже его. А я босиком на два сантиметра выше.

— Мить, ради бога, потанцуй с ней, что ли… — взмолилась Варя и развернула меня к нему.

Он осторожно обнял меня за талию и увел на танцпол.

Мне лучше уйти, пока не наделала глупостей. Вполне ведь могу разрыдаться прямо у ИЛа перед носом… Ох нет! Они идут танцевать. Я не выдержу. Уткнулась носом Мите в плечо и крепко-крепко зажмурилась.

Прямо над ухом звонко рассмеялась Тата.

— Сегодня мой день — Татьянин! — Ей что, нравится меня мучить?

— Пошли обратно, — шепнула я Мите, мельком увидела улыбающегося ИЛа и снова зажмурилась.

— Ты что, его любишь? — спросил он.

— Нет, — по привычке ответила я, но даже сама себе не поверила.

Бежать некуда и прятаться негде. Минуты через три ИЛ с Татой подошли к бару. Я залпом допила третий за вечер стакан минералки. Она поцеловала его в шею, испачкала помадой ворот рубашки. Меня трясет. Слишком уж пристально я их рассматриваю. ИЛ поймал мой взгляд, приветливо улыбнулся, беззвучно, одним губами спросил «как дела?».

— Супер, — без всякого энтузиазма прошептала я.

Он меня не слышал, но тоже прочитал по губам, кивнул и уже громко сказал:

— Отлично выглядишь!

Тата резко повернулась, заметила меня, надула губки.

— Пойду подкрашусь! — обиженно топнула ножкой она и удалилась в туалет.

— Пожалуй, я тоже приведу себя в порядок, — мило улыбнулась Варежка.

Нет, не надо оставлять нас вдвоем!

Диджей заорал в микрофон:

— Дорогие студенты, развлекайтесь, а я пойду покурю!! — врубил «When We Dance» Стинга и спрыгнул со сцены.

— Пошли танцевать, — не терпящим возражений голосом сказал ИЛ.

Возражать я не собиралась. Кажется, что если начну с ним говорить, то непременно разрыдаюсь. Наверное, я выпила слишком много минералки… У ворота его рубашки расстегнуты три пуговицы. Духи «Armani Mania». И галстук в кармане.

Почему у меня голова кружится?..

Я положила голову ему на плечо, закрыла глаза. А мне все равно, что он подумает. ИЛ глубоко вдохнул, как будто хотел что-то сказать.

Только молчи сейчас, пожалуйста, молчи… Мне так хорошо. А тебе?

Открыла глаза, увидела след Татиной помады на его рубашке, вздрогнула.

— Отстиралось? — вдруг спросил ИЛ.

Вопрос был настолько нелепый, что я первый раз за вечер решилась посмотреть ему в глаза.

— Что?

— Платье.

— Да. Ты помнишь?