Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения

Не все, однако, там было настолько эмоциональным. Книга свела вместе десятилетия критики теста, представляя более ранних участников дискуссии (например, Артура Дженсена) не как отдельных скептиков, а как забытых провозгласителей научной объективности. Вуд также рассмотрел новую волну исследовательской критики системы Экснера; например, четырнадцать исследований 1990-х годов, которые пытались воспроизвести результаты Экснера, касающиеся его оценки Индекса Депрессии. Обнаружилось, что у Роуз Мартелли они тоже высокие. Но одиннадцать из этих исследований, по словам Вуда, не обнаружили связи между оценкой и диагнозом депрессии, а еще два сообщали о смешанных результатах.

Более частой проблемой с системой Экснера, которую Вуд еще раз подчеркнул, было то, что общее количество ответов, данное на тест, искажало многие другие оценки. Предоставление большого количества ответов повышало вероятность того, что человека признают ненормальным, — это видоизменяло оценки и результаты, которые не должны иметь ничего общего с тем, как испытуемый предпочитает говорить. Система Экснера не была способна контролировать все эти варианты.

Театральным жестом было то, что Вуд писал о проблеме, известной с 2001 года. Всеобщее доверие к нормам Экснера привело к жестокому удару, когда выяснилось, что сотни случаев, использованных для их расчета, были плодами канцелярских ошибок. Кто-то, по-видимому, нажал не на ту кнопку, и 221 запись от 700 человек засчитана дважды, а еще 221 вовсе не учтена. Экснер, похоже, знал об этой ошибке как минимум в течение двух лет, но рассказал об этом лишь в середине абзаца на 172 странице пятого издания своего учебника по тесту Роршаха, предлагая новый набор норм, которые на сей раз, по его утверждению, были верными.

Вне зависимости от того, являлись ли эти нормы совершенно новыми, Вуд назвал это «ошибкой огромной величины» и поразился бесцеремонным отношением Экснера к десяткам лет постановки, вероятно, ошибочных диагнозов. Вуду тоже было что покритиковать. Он указал, что многие выводы Экснера основаны на сотнях неопубликованных исследований, проведенных в рамках его собственных роршаховских семинаров, чьи данные никогда не были доведены до сведения сторонних людей и редко повторялись. Он обвинил «Всеобъемлющую систему» в том, что в ней слишком большой компонент того, что можно было бы назвать научным театром, со снежным вихрем кодов и лавиной взаимно подкрепляющих друг друга публикаций, ошеломляющих поколение клинических психологов, менее обученных статистике, и юристов, не знающих о противоречиях в клинической психологии.

Эти во многом технические атаки на систему Экснера сопровождались размышлениями о том, почему психологи все еще «цепляются за обломки», — объяснения эти в глазах профессионалов выглядели снисходительными и даже лишавшими систему смысла. Например: трудно заставить кого-либо изменить точку зрения. Когда Джеймса Вуда спросили о двойственном тоне книги, он признался в «отчаянии и крайнем недоверии к тому, что происходит в роршаховском движении». Агрессивный тон послания вполне оправдан: он и его соавторы считали, что в течение шестидесяти лет верные последователи Роршаха юлили и закрывали глаза на неудобные для них доказательства, игнорировали неудобные факты.

Нет ничего удивительного в том, что практикующие психоаналитики и эксперты по Роршаху почти единогласно не согласились. В нескольких рецензиях отмечено, что собственные доказательства Вуда и его коллег предвзяты, избирательны, представляют факты только в выгодном для авторов свете и опираются на анекдотические доказательства (которые сама книга и критиковала), что эти люди отказывались видеть разницу между плохой клинической практикой и недостатками, присущими самому тесту. Они не являлись беспристрастными научными арбитрами настолько, насколько хотели казаться. Один из обстоятельных обзоров назвал книгу «полезной и информативной», но предупредил, что «каждое из процитированных авторами исследований должно быть тщательно проверено на предмет избирательности и предвзятости, чтобы убедиться, что оно представлено в точности». Не один рецензент указал, что хотя случай Роуз Мартелли очень печальный, имел очень мало общего — или вовсе ничего — с ценностью теста Роршаха, правильно используемого: ответы Роуз неправильно закодированы и плохо интерпретированы. Ее адвокат, по всей видимости, запросил экспертную переоценку слишком поздно.