Тетерев мечты [сборник litres]

Подняв взор на деревянный потолок старого зала, я тоже воскресил картинки из детства. Я с родителями иду по берегу взморья, мы фотографируемся на фоне затянутого льдом и снегами горизонта, бабушка кормит меня мороженым в кафе «Холодок». Вдруг раздался неимоверный грохот. По краю сцены побежали огни от петард.

– Ну ни хуя себе! – вскочив с места, заорал Александр.

– Да как вам не совестно! – опротестовала удивление полная дама с мальчиком лет десяти.

– Простите, у него контузия, – вступился я за приятеля.

– И что?! У меня дед был контуженный, но на людях такого себе не позволял. Я сейчас полицию вызову.

– Полицию она вызовет. Я тебе вызову, блядь, – вступил мужчина в костюме «Адидас» и златой цепью из пушкинского лукоморья.

Колокола, колоколаИ танцы около стола.

К утру заветренный салатИ возглас мой: «Ну как я рад!» —

…пел Деви. На краю сцены неуклюже закидывал гитару за спину патлатый юноша в прыщах и поту. Полная женщина засеменила к выходу и вскоре вернулась в зал с двумя полицейскими. После короткой беседы нас отпустили. В караоке было шумно и многообещающе весело. В Ригу мы вернулись утром следующего дня.

У камина

Феликс посмотрел вслед большому зелёному внедорожнику. На борту белела размашистая надпись: «Посмотри на Бога, и твоя жизнь изменится». Номер у машины был соответствующий – LEVIT. Феликс подумал, что на катафалке все эти художества смотрелись бы более уместно. Божьи люди обдали мириадами брызг, и Феликс с грустью посмотрел на свои новые джинсы. В этот самый момент позвонили из рекламного агентства. Клерк долго и вежливо здоровался. Начал грамотно и не издалека.

– Мы занимаемся съёмкой малобюджетного рекламного ролика для фирмы Bernero, поставляющей на наш рынок камины и котлы. Сразу скажу, что телефон дал ваш коллега с радиостанции, и мы очень заинтересованы в том, чтобы вы снялись у нас.

– Я как-то не по этой части, – с грустью в голосе ответил Феликс.

– Но вы очень подходите на эту роль. И внешность, и голос. Да и в городе вас знают.

– Ну да… Но не как каминного истопника.

Феликс посмотрел в витрину. Попытался разгладить опухшее от пьянки лицо. Нет, с таким лицом нельзя рекламировать камины, а уж тем более котлы. Всполохи пламени, вилы, прямые ассоциации…

– Поверьте, мы на вас очень рассчитываем.

– Это зря. Я патологически ненадёжен. А сценарий можно узнать?

– Конечно! Конечно, можно, – воодушевился клерк. – Вы играете отца. Сначала появляетесь в кадре пишущим за столом, а потом на фотографии, висящей на стене в красивой рамке.

– Я надеюсь, рамка без чёрной ленточки наискосок?

– Нет, ну что вы! На милой семейной фотографии.

Феликсу стало грустно. Две дочери уже долго не видели своего отца и явно не оценили бы столь наглой лжи с экрана.

– Вы не описали действа.

– Значит, так. – В голосе собеседника появились нотки надежды. – Вы сидите за столом и пишете. К вам подбегает дочка, но вам не до неё. Тогда она бежит в спальню к маме. Но мама смотрит телевизор и не хочет отвлекаться. Тогда она бежит в комнату к братику. А братик играет в компьютер…

– Потом она бежит в комнату к бабушке, а та вяжет носки. Она тут же устремляется в комнату к дедушке, а старичок занимается онанизмом. Бедняжка бежит в комнату прислуги, а там горничная отдаётся папиному шофёру. И девочка решает, что понять её может только собачка, но собачка грызёт кость. И вот она! Кульминация! Малышка подбегает к камину, и он начинает с ней разговаривать. А голос за кадром произносит: «Психические расстройства у маленьких детей далеко не редкость в наше динамичное время… Избавьте своего ребёнка от недопонимания и одиночества».

Молчание длилось недолго. Собеседник, его звали Максом, пришёл в себя:

– Нет, нет! После братика девочка берёт спички, разжигает камин, и вся семья собирается у него греться.

– А они все замёрзли?

– Ну… Нет, наверное. – В голосе засквозила безнадёжность арктического лета.

– А зачем тогда греться?

– Сценарий.

– Это не сценарий, а херня! Кстати, сколько лет девочке, которую откастинговали на дочь?

– Восемь.

– В любой цивилизованной стране вас бы за такой ролик посадили. Беспризорная девочка, которая, простите, до манды даже родной матери, бегает как очумелая по дому, чтобы от одиночества не стать немой. В семье каждый живёт сам по себе. В итоге ребёнок бёрет спички, а детям, Максим, со спичками играть запрещено. Кстати, если девочка в ролике ещё и рубит, и таскает дрова для камина, то его можно выставить в Каннах как самый садистский. И ещё вопрос. Услышав слово «малобюджетный», я невзначай подумал о гонораре…

– Мы готовы заплатить… двадцать евро.

– То есть на сигареты и пиво. Причём и сигареты, и пиво дешёвые.

– Двадцать пять…

– Торговать своей физиономией за такую сумму может только человек с малобюджетной душой. Максим, посмотрите на Бога, и ваша жизнь изменится. И вообще, мне только что забрызгали новые джинсы.

Труба замолчала. Мысленно Феликс пожалел новые штаны и рекламный бизнес.