Тетрада Величко

Еще пара комнат, которые можно было использовать и как гостевые, и просто для работы. Везде окна в пол и виды шикарные. Даже красивее, чем из ее квартиры. Все-таки этаж выше, угол обзора лучше. Обстановка везде современная, без вычурности. Но она такого и ждала от любимого. Знала, что ему нравится, а от чего он тихо звереет. Или не тихо. Так что вся квартира в техно-стиле, детали hi-tech. Оттенки белые, серые, стальные. Отдельные вкрапления насыщенно-бирюзового. Ей очень понравилось. Зашла — и почувствовала себя «дома». Хотя подозревала, что тут больше присутствие самого Кузьмы в квартире сказалось. А это самое присутствие ощущалось во всем, в каждой детали, в самом воздухе. На стенах, вместо картин, висели большие черно-белые фото. Видно, что профессиональные. Очень красивые, притягивающие взгляд. На части из этих снимков был изображен город с разной высоты и ракурсов. А на других… Кристина не совсем понимала, если честно, что там изображено — люди, вроде. Точнее, фрагменты людей… То есть, тел… Не обнаженных, нет. Как будто сфотографировали кого-то в движении или в статике. А потом на сам снимок только часть композиции поместили. Где-то рука, где-то разворот плеча или ступни в траве, рука в руке… Эти снимки ее притягивали еще больше… В них было что-то такое… Непонятное, не могла словами выразить: то ли завлекающее, то ли до дрожи знакомое, хотя впервые эти фото видела вроде.

Пока до спальни Кузьмы не добралась, не поняла, в чем подвох.

Там тоже на стене фото висело. Вроде бы женщины. Тоже размытое и с несколькими «вырванными» фокусами: кусочек плеча виден с резкостью, прядь волос, которую ветер в сторону отбросил. Стоит к фотографу передом, но отвернувшись назад. Словно бы ее кто-то позвал сзади. И последний фокус на шее и ключице. Кристина даже не представляла, как так делают, что резкость изображения какими-то полосами идет, словно «зебра». Никогда фотографией не увлекалась, да и современными способами их обработки. А по центру данного фото полоска резкости выхватывает на шее женщины два кулончика на одной цепочке, которые сама Кристина до последней выпуклости знала, до малейшей зазубринки и черточки. Крестик и буква «К» с завитушкой в форме сердца…

У Кристины у самой сердце с ритма сбилось, когда стала внимательней вглядываться в это фото, еще не до конца понимая, как он это сделал. В волосы, которые тоже ее были, еще до стрижки, в каждую деталь… Лица не видно, размыто. Но она уже не сомневалась.

А те все снимки, другие…?

— Пошли, мавка, нашел провизии на нормальный ужин, — в этот момент Кузьма появился в дверях, как раз за ее спиной.

— Это я? — вообще не услышав про еду, резко развернулась она, испытывая растерянность.

Кузьма поднял глаза и посмотрел на фото. Улыбнулся еле-еле, одними уголками губ. И глазами, которые сразу светлее стали, как ей показалось.

— Ты, малышка.

Протянул руку и притянул ее к себе за плечо. Обнял, опустил голову, уткнувшись в надключичную ямку носом. Но Кристина все еще ощущала оторопь.

— А те все фото, где не город, это кто? — накрыв его руку ладонью на своей же талии, спросила она с этой растерянностью в голосе.

— Тоже ты, кусочками, — усмехнулся Кузьма ей в кожу. — Кое-где — мы с тобой. Со старых снимков. Мне их отретушировали в фотошопе…

— Но как..? — действительно не могла сообразить она.

— Мавка, с деньгами — что хочешь заказать можно. Это вообще не проблема. И лучшего фотографа, который будет тайком за тобой ходить, якобы для сюрприза, и фильтры, и анонимность… — хмыкнул он. — Так хоть частичка тебя всегда со мной была, — добавил совсем другим тоном.

Кристина зажмурилась, вцепившись в те самые кулоны, которые тоже никогда не снимала. Она его понимала. Так хорошо эту тоску и боль чувствовала, так глубоко сама ее прожила, каждой клеткой прочувствовала.

А Кузьма выпрямился и потянул к выходу.

— Пошли, набродишься еще. Пора есть. Уже и Вадик вернулся с твоими булками, — заметил он легким тоном.

Специально, она поняла. Чтобы снять, развеять эту тяжесть и горечь хоть немного.

Спальню Кристина так и не рассмотрела толком вечером. Пошла тогда за Кузьмой на кухню, объединенную со столовой, с отчаянием посмотрела на кучу мясной нарезки, которую он придумал в нее впихнуть. Перевела на любимого умоляющий взгляд. Нет, Кристина ничего против мяса не имела, и даже очень любила. Но сейчас так устала, что просто не смогла бы втолкнуть в себя.

Кузьма сопротивлялся в этой борьбе взглядов почти целую минуту. А потом закатил глаза и рассмеялся.

— Ладно, ладно, мавка. Я все понял, садись, — легко надавил ей на плечо, усадив в стул-кресло. И взял со столешницы пакет из хрустящей бумаги, от которого по кухне разносился обалденный сладковатый запах свежей сдобы. Щелкнул кнопкой чайника.

— Давай, я помогу, — подскочила Кристина, когда он пошел к холодильнику — наверное, за сливочным маслом.

Устал же не меньше нее. Прихрамывать стал сильнее.

— Сиди, малыш. Дай я хоть раз за тобой толком поухаживаю. Ты месяц около меня крутилась без продыху, — покачал головой Кузьма и вновь усадил ее.