The Beginning of the End (СИ)

Библиотекарю Меила сказала, что она, как новичок в египтологии, хочет почитать о Египте “вообще”. Мистер Фостер тогда с энтузиазмом порекомендовал ей литературу по XIX династии, правившей в 12-13 веках до христианской эры*, поскольку это было время великого взлета египетской культуры.

“Это была эпоха империи, - произнес англичанин с такой гордостью, точно речь шла о его стране. - Можно сказать, что Египет тогда был так же славен и могущественен, как сейчас Британия”.

Миссис Теплтон наконец перестала делать вид, что не обращает на Меилу внимания, и спросила:

- Ты читаешь свои заметки?

- Мг-м, - ответила Меила. Девушка рассмеялась: в такой обстановке им можно было позволить себе общаться менее формально. - Я читала про девятнадцатую династию, “Египет Рамсесов” и другое.

- Нашла что-нибудь про Имхотепа? - спросила англичанка.

Меила чуть не выронила тетрадь. Миссис Теплтон даже не пыталась сделать вид, что не догадывается о цели ее поисков.

- Нет, - медленно проговорила египтянка, еще не зная, как воспринимать это поведение. - Ничего не нашла…

Миссис Теплтон кивнула, двигая спицами.

- Я почему-то так и думала. Наверняка в Египте были значительные люди с таким именем, - продолжила гувернантка. - Но подумай, как мало записей о них до нас дошло! А если речь идет о Новом царстве, когда погребения знати в основном устраивались под землей, обнаружение сведений о египтянах делается еще более затруднительным.

- Почему вы говорите именно о погребениях? - спросила Меила, изумленная этой лекцией.

- Потому что твои предки, Меила, придавали огромное значение письменной речи, и иероглификой владели только немногие посвященные, - ответила миссис Теплтон. Она явно гордилась собой. - А имена выбивались в камне по большей части во время погребальных церемоний или в храмах, с религиозной целью. Ведь имя, Рен, как считали египтяне, - священный носитель души. Не случайно они думали, что, изглаживая имя, лишают человека существования в вечности.

- “Тот, кого не называют”, - прошептала Меила. Она сама не знала, откуда к ней пришли эти слова.

- А почему египтяне могли стереть имя человека? - спросила она.

Миссис Теплтон не заметила ее волнения, увлеченная своей лекцией.

- Потому же, полагаю, почему современные власти вешают и расстреливают, - ответила англичанка. - Это была для египтян окончательная смерть.

По наступившему в гостиной молчанию миссис Теплтон поняла, что сказала лишнее.

Но Меила никак не показала, насколько впечатлена этими словами. Она встала с кресла, подхватывая тетрадь.

- Я, пожалуй, пойду в свою комнату. Может быть, еще выпью чаю перед сном…

Меила хотела уйти, но задержалась.

- Я и не думала, что вы столько знаете о Древнем Египте! Почему вы не стали египтологом! - сказала она с неподдельным восхищением, глядя на учительницу.

Та рассмеялась, поправив высокую седеющую прическу.

- Я мечтала об этом в твоем возрасте, - призналась миссис Теплтон. - Но мое время прошло.

Она прибавила:

- В следующий раз спроси меня, прежде чем ходить в библиотеку. Может быть, я смогу удовлетворить твое любопытство.

Меила прищурилась: ее опять одолели подозрения.

- Хорошо, мадам. Я пойду, - сказала она и быстро скрылась.

Но тут же высунулась из двери снова и спросила:

- А что у нас завтра?

- Может быть, сходим в театр или оперу? - предложила миссис Теплтон. - Или ты опять намереваешься сидеть в библиотеке?

- Как вы скажете, - ответила Меила.

Она вдруг подумала, что сходить развлечься было бы даже неплохо. В Египте таких мест ни за какие деньги не найдешь.

Закрывшись в своей комнате, египтянка поняла, что отрезала себе пути к отступлению. Имхотеп, Имхотеп - это имя, казалось, шептали самые стены. Это он был Тем, кого не называют…

Она и боялась встречи с ним, и жаждала ее. Как девушка встречи со своей первой любовью…

Повалившись на кровать, юная египтянка заткнула уши, точно надеясь заглушить голос прошлого в своей голове. - Прошу тебя, подожди… не приходи ко мне в эту ночь, - шепотом взмолилась Меила. - Ты слишком велик для меня, и слишком быстро хочешь мною овладеть!..

Она зажала себе рот после этих слов. А потом поняла, что так и есть: Имхотеп, Тот, кого не называют, кто бы он ни был, стремился во что бы то ни стало сделать ее своей.

Меила сложила в угол свои записи и до ночи занималась какими-то пустяками. Потом наскоро выпила чаю и, приняв ванну, отправилась спать.

Ее мольбы были услышаны: на эту ночь Имхотеп милосердно оставил ее в покое. Проснулась Меила свежей и бодрой, в почти прекрасном настроении.

Совершив туалет, египтянка появилась перед миссис Теплтон, сияя улыбкой.

- Я готова! - сказала она. - Куда мы сегодня пойдем?

Миссис Теплтон при ее словах побледнела и осела на стул, схватившись за сердце; и Меила вдруг поняла, что говорит не по-английски. И не по-арабски.

- Что ты говоришь? - прошептала учительница.

- Я спрашиваю, куда мы пойдем? - повторила Меила. В этот раз из ее уст прозвучала английская речь.

Но тот первый вопрос Меила задала на языке, которого никогда не слышала ни она сама, ни ее наставница: на давно мертвом языке Та-Кемет.