The Book-Makers

В 1908 году Кобден-Сандерсон потратил много времени на сопоставление различных изданий и выработку редакционного курса для своего издания "Гамлета". Он прислушивался к советам великого бородатого мудреца-филолога Ф. Дж. Ферниволла, который жил - как, казалось, почти все в это время - в Хаммерсмите, восьмидесяти четырех лет от роду, был одним из основателей Оксфордского словаря английского языка и огромной фигурой в редакторских исследованиях. Погружаясь в текстовые детали, Кобден-Сандерсон ощущал характерное для него чувство философской экспансии, благодаря которому он вступал в контакт со всем миром. Вот он в 7 часов утра во вторник 29 сентября 1909 года, "в постели", как записано в его дневнике, и полон того ощущения счастливой вечности, которое было его фирменным стилем:

Окна распахнуты - чистое восхитительное, омытое дождем тускло-голубое небо. Легкий ветер, целующий деревья; благодатный солнечный свет, освещающий листву и дома, наполняющий и трогающий все вокруг миром сейчас и в будущем; звон колокольчиков, щебет птиц, далекий шум проходящего поезда.

Сидя в постели и ожидая, когда закипит мой маленький чайник, завтракая, как обычно, рядом, я почувствовал, что мне хочется более полного и широкого круга мыслей, чем тот, которым я был занят в последнее время, - чего-то, что должно постоянно происходить, пока я занят текстом "Гамлета"... И как радость возникает в присутствии такого полного и такого прекрасного мира, прошлого человека, мира и всей будущей жизни.

Это винтажный Кобден-Сандерсон, сочетание делового практицизма, укорененного в настоящем (тексты нужно исправить), со спиралевидной мечтательностью, не привязанной ко времени ("Земля прекрасна и божественна").

Он не проявил никакого интереса к короткому и в то время критически игнорируемому Q1, который был открыт только в 1823 году. Вместо этого он попытался построить свое издание на Q2, добавив в него фрагменты F1. Его издание содержало приложение, в котором давалось обоснование его создания. Поначалу он стремился придерживаться этого метода с полной честностью - как он выразился с гамлетовской квинтэссенцией, "ни больше, ни меньше", - но вскоре стало очевидно, что ему придется идти на компромиссы. Не все дополнительные отрывки F1 были включены - некоторые исключения он обосновывал довольно туманно с точки зрения "метрических и других соображений пригодности" - и в этого ковыляющего, но все еще полнотелого Гамлета Кобден-Сандерсон внес ряд текстовых изменений, стремясь добиться ясности: "проработанная пунктуация" (оригинальная пунктуация нерегулярна до степени хаоса для глаз двадцатого века, но, вероятно, не для читателей начала семнадцатого века), и новое последовательное и ясное представление речевых префиксов; приведенные в порядок указания к сцене, взятые из Q2 и F1; и использование "рубрикации" (от латинского rubricare, "окрашивать в красный цвет") для указаний на сцену, номеров актов и сцен, а также речевых префиксов - по словам Джонстона, "связующего звена между обычным письмом и собственно иллюминацией".

Кобден-Сандерсон провел тонкую грань между новаторством и сохранением: между сохранением текста в 1600-х годах и его переносом в наши дни. И хотя он стремился устранить ошибки первопечатников, он хотел сохранить "что-то от шекспировского колорита", потерянного в "ускользающем совершенстве фальсифицированного текста". Пьесы Шекспира - это не законченный продукт, - записал он в своем дневнике 9 февраля 1909 года. Они велики и почти так же небрежны, как и велики; и их небрежность - это атрибут, который не следует замалчивать".