The Мечты. О любви

Но дочь его уже не слышала. Она была крайне увлечена попытками встрять в игру новых знакомых.

Оставалось только подобрать ее головной убор и броситься следом, продолжая шуметь на дочь:

— Женя! Я кому сказал!

Но вместо проказницы-Жени на его голос резко обернулась женщина, сидевшая под разноцветным зонтиком, который как раз закрывал детишек от ярких, начинавших становиться злыми солнечных лучей. А он как на какую-то преграду напоролся, застыв на месте, не сделав последнего шага к ребенку.

Несмотря на жару, Юрагу будто в ледяную воду окунули. Но все же, не давая себе передышки, он медленно проговорил:

— Здравствуйте, Евгения Андреевна.

Та, в отличие от Юраги, от неожиданности встречи замешкалась, но справившись с удивлением, которое выдали взметнувшиеся по лбу брови, кивнула в ответ:

— Здравствуйте, Артем Викторович.

И голос ее прозвучал точно так же, как если бы он услышал его в лифте по пути на их административный этаж добрых тринадцать лет назад. Один-в-один точно так же. Это как-то по-особому отозвалось внутри его головы, и Юрага не нашелся, что делать дальше, кроме как снова оглянуться на детей, потом на Женю, и наконец приметить еще одного ребенка лет пяти в фуражке и замотанного в полотенце, сидевшего под зонтиком и терзавшего кочан вареной кукурузы.

В голове что-то щелкнуло. Удивление, наверное.

— Это все ваши? — ошалело выдал он совершенно непреднамеренно и тут же стушевался от собственной бесцеремонности.

— Кто? — уточнила Женя, но повторив взглядом его «осмотр», вдруг поняла и улыбнулась: — Почти все. Только девочка — новая знакомая.

— Если хочешь, можешь строить еще одну башню, — деловито проговорила в этот момент Лиза, пристально наблюдавшая, как гостья принялась усердно помогать Сашке, и ткнула лопаткой в сторону замковой стены — поближе к себе и подальше от Малича. — Вот тут!

— Изи, — хмыкнула Женечка, но от Сашки не отошла. — Можно ведро?

— Женя, у тебя есть свое! — искренно возмутился Артем Викторович, на что немедленно получил дочернюю шпильку:

— У моего ручка отпала, людям показать стыдно.

Юрага только и смог, что хохотнуть и снова повернуться к Евгении Андреевне, чтобы неловко сообщить:

— Как видите, ваша новая знакомая — моя.

— Да? — опять удивилась Женя. — Бывает же! И вы тут… в гости? Переехали?

А чуть в стороне ей вторила дочь, ставя ведерко рядом с намеченным ею местом для Женечки:

— Держи!

Та с энтузиазмом ухватилась за предоставленный ей инвентарь и глянула на отца, по-взрослому сведя брови:

— Я только воды набрать.

— Одна нога тут… — точно так же нахмурился Артем Викторович.

— Другая там!

И пока она побежала к морю, снова повернулся к Жене.

Бегло скользнул по ней глазами, но позволить себе рассматривать пристальнее не счел возможным. Ну что ему, ей-богу? Двадцать лет?

Ему даже не тридцать четыре, как было когда-то. В тот год, когда он вдруг решил, что эта женщина с ним может случиться, и так мечтал о том, чтобы она случилась. Им, с ума сойти, на целую прорву лет больше. Но удивительное дело — эти годы на ней если и сказались, то только сделав ее еще интереснее. Чуть пышнее грудь. Чуть шире бедра. Наверное, черт его знает, он никогда не видел ее в купальнике. И мелкие морщинки вокруг глаз и в уголках рта вовсе Евгению Андреевну не портили. Тем более здесь, на ярком солнце, без грамма косметики — они хоть и бросились в глаза, но как-то неожиданно ему понравились. Он ведь тоже явно не выглядит точно так же, как тогда. Волос на голове раза в полтора меньше. И те — в прошлом году стали слишком уж быстро седеть.

— А мы не переехали, — проговорил он, возвращаясь к разговору, — и не совсем в гости. Я дом родительский продавать собрался. Можно было и из Торонто вопрос решить, но не смог не приехать проститься и хоть вещи разобрать. А у Жени каникулы, вот мы и…

— Нравится вам в Канаде? — спросила она, одновременно забирая у Царевича обглоданный кочан и вручая ему сухие плавки.

Тот поблагодарил и с важным видом принялся возиться под своим полотенцем. Покончив с облачением, выудил из необъятной сумки самосвал и устроился с ним в ногах у Жени.

— Иди к Лизе с Сашей поиграй, будешь им песок подвозить, — кивнула она в сторону активного строительства.

И получила крайне категоричный ответ:

— Нет. Нам с папой не нравятся чужие дяди. Тут буду.

— Передайте вашему папе, что мы с вашей мамой старые знакомые, — голосом, демонстрирующим Царевичу глубокий пиетет, проговорил Артем, после чего уселся на песок возле шезлонга и снова посмотрел на Евгению. Долгим таким взглядом. Правда мало что выражающим, поскольку он и сам едва ли понимал, что чувствует прямо сейчас, встретившись с ней. С Мечтой. Надо было что-то про Канаду отвечать, но он уже не помнил вопроса.

Мечта открыла было рот, чтобы исправить недоразумение и объяснить, что Андрюшка не ее сын. Но тут же и закрыла, только в глазах чертенята заплясали. В сущности, с Юлькой он тоже был знаком когда-то давно. Женя поправила Царевичу кепку и перевела взгляд на строителей, где Лизон бухтела на Сашку.

— Ты не видишь, что ли, что у тебя сейчас башня рухнет? Укрепи основание.