The Question. Будущее

На смену им пришел национализм, многократно отпетый и похороненный как либералами, так и социалистами на протяжении XIX и XX веков, но всегда возрождавшийся, как феникс из пепла или как черт из табакерки – это как кому угодно, – в самых разных формах и обличьях, не всегда самых приятных и радующих глаз. Так произошло и на этот раз. Тем самым еще раз была продемонстрирована непреложность наций как фундаментальной политической силы современности и национального государства как главного структурного компонента современной политики, прежде всего, конечно же, в европейском контексте.

Еще одно событие того же ряда – возрождение религии, которая не только становится средоточием чаяний и надежд миллионов людей по всему миру, но и властно вторгается в сферу политики, превращаясь в орудие массовой политической мобилизации. За примерами можно далеко не ходить: тут и радикальный ислам с его претензиями на создание всемирного халифата, и фундаментальные христианские движения в США, и попытки политической инструментализации различных версий православия в государствах, возникших на развалинах СССР.

Наконец, не стоит сбрасывать со счетов и такие явления идеологического характера, которые в социально-научном знании XX века получили название «светских религий». Несмотря на то что большинство из них – речь идет прежде всего о фашизме, национал-социализме и коммунизме, – в том же веке утратили свой мобилизующий потенциал и стали достоянием истории, некоторым из них, по всей видимости, суждено большое будущее, в том числе и в виде стратегических ставок в идущей в современном мире борьбе за передел сфер влияния. В данном случае нелишним будет упомянуть о том, что при всех ее претензиях на светский характер и показном безразличии к вопросам религиозной веры западная либеральная современность, как справедливо подсказывает нам ведущий современный социальный теоретик Чарльз Тэйлор, обладает своей собственной религией, точнее «светской религией», возводящей на пьедестал священные «права человека».

Какое будущее сулит нам возрождение этих национальных, религиозных и псевдорелигиозных идей в современном динамично развивающемся и в то же время сотрясаемом новыми катаклизмами мире XXI века? Сегодня история, похоже, возвращается на старую колею, когда конфликты и войны ведутся не за абстрактные и претендующие на универсализм идеологии, а за религии и за исполнение национальных чаяний, за контроль над территориями и природными ресурсами. В этих условиях, как никогда актуальным, становится запрос на поиск новых идейных ориентиров, как в виде теорий, так и в виде стратегий, способных помочь нам не только понять современный мир, но и действовать в нем. По большому счету речь идет об обретении нового баланса между универсальным и партикулярным, о новом примирении между общим и особенным в бурно меняющемся мире XXI века. И здесь немало зависит от голоса и ответственности интеллектуалов, которые могут внести свой скромный, но незаменимый вклад в то, чтобы возрождение идей, идущее на наших глазах, не обернулось в итоге столкновением сил, движимых голым политико-экономическим расчетом.

Способно ли государство взять под полный контроль социальные сети?

Кирилл Мартыновфилософ

За последние годы государство создало законодательную базу, на основании которой отключить любую социальную сеть от основной массы российских пользователей можно в течение суток. Никаких новейших технологий для этого не нужно, китайский файервол нам не нужен. Достаточно просто дать указание провайдерам и, возможно, законодательно запретить гражданам пользоваться инструментами для обхода блокировки. Неугодные социальные сети опустеют, взамен государство предложит набор сетей, где все ваши действия будут прозрачными для властей, как в Китае.

Что будет, если современные сепаратистские движения достигнут своих целей?

Мартин Ван Кревельд

профессор Иерусалимского университета, один из ведущих мировых экспертов по военной истории и стратегии

Я приведу недавний пример. На днях я прочитал, что власти Тель-Авива собирались ввести налоги, которые пошли бы на содержание новой Национальной гвардии. Двадцать пять лет назад я встречался с муниципальными лидерами в Израиле. Я еще тогда сказал, что рост терроризма приведет к тому, что в городах появится своя собственная гвардия и даже армия. А они посмотрели на меня как на сумасшедшего.

А сейчас так и происходит. Жители многих городов чувствуют, что государство больше не может обеспечить их защиту. Поэтому они создают свою собственную полицию. Повсюду такие частные полицейские подразделения становятся все сильнее, в их распоряжении все больше оружия. Настанет день, когда они будут сильнее государства. И в этом нет вообще ничего удивительного.