The Stellenbosch Mafia

Самопровозглашенный афро-оптимист не верит, что останется в стране, если ситуация не изменится кардинально. Я уже говорил некоторым в правительстве и АНК в частном порядке: если SARS снова попытается саботировать меня... Я был самым высоким индивидуальным налогоплательщиком в этой стране в течение последних двадцати лет. Наши семейные компании - крупнейшие плательщики дивидендов извне в страну, больше, чем все остальные JSE вместе взятые. Мы никогда не выводили деньги из страны, я обещал доктору Герхарду де Коку (бывший управляющий Резервного банка ЮАР), что если он позволит мне построить Richemont за границей, я не буду выводить деньги из страны. Стоимость, которую Remgro и Richemont создали благодаря BAT, огромна".

Он возмущен тем, что его считают лицом белого монопольного капитала, и говорит, что бывший президент Табо Мбеки понимал его семейный бизнес. Мбеки, по словам Руперта, объяснил, что правительство (благодаря инвестициям Государственной инвестиционной корпорации) владело вдвое большим количеством акций предприятий Руперта, чем сама семья. И он добавляет, что с 2005 года отдает свою зарплату. (Его личное состояние оценивается в 5,9 миллиарда долларов, он, безусловно, может себе это позволить.)

В свои 69 лет я работаю на государство и третьих лиц... и я собираюсь прекратить это, я уже натерпелся. Я не собираюсь платить налоги три раза за один и тот же заработок. Я плачу налоги за границей, я плачу налоги здесь, а они [SARS] хотят спорить из-за ерунды, в то время как на самом деле они должны мне деньги!

Руперт считает, что его телефон прослушивается уже много лет, потому что его враги уверены, что он контролирует валюту. Это не так, говорит он. Но если бы он захотел, то мог бы нанести определенный ущерб. Я защищаю валюту, а не ослабляю ее. Инвесторы из США звонят мне и спрашивают, стоит ли им шортить ранд, и я всегда отвечаю "нет". Я не контролирую валюту, но если я решу поощрять людей к шорту рандов, это окажет влияние". Он надеялся, что руководство АНК, избранное в декабре 2017 года, изменит ситуацию к лучшему, но он потерял веру в эту партию. Он считает, что страна уже достигла точки невозврата и что близость Дэвида Мабузы, заместителя президента, к высшему посту слишком близка для комфорта.

Руперт любит Южную Африку, но с ужасом смотрит на то, что стало с этой страной за последнее десятилетие. Он был другом Ф. В. де Клерка, и они поддерживали связь, пока тот был президентом. У него также были близкие отношения с Манделой, которого он почитал как отца. Он часто общался с Мбеки. Но никогда не общался с Зумой, и у него не было никаких контактов с Рамафосой с тех пор, как он стал президентом АНК и главой государства. В правительстве Рамафосы нет никакого желания привлекать Руперта к обсуждению вопросов бизнеса или экономики. Или, похоже, использовать его глобальную сеть в интересах экономического развития. Похоже, Руперт - персона нон грата. Я бы хотел общаться с Рамафосой, но не собираюсь навязываться ему".

Руперт больше никогда не поднимет голову над парапетом на публике, как он делал это в последние пару десятилетий. Он редко дает интервью и почти никогда не соглашается на получение наград, хотя в сентябре 2018 года он сделал заметное исключение, когда согласился на награду, врученную ему в Нью-Йорке в знак признания его бизнеса и филантропической деятельности. Его кандидатуру выдвинул бывший госсекретарь США Генри Киссинджер, который заявил, что Руперт "всегда отстаивал то, что было правильным, с 1980-х годов и до сегодняшнего дня".

Он говорит, что его обширная сеть контактов и знакомств по всему миру может быть использована для продвижения перспектив страны. Но власть предержащие не желают с ним общаться. То, что происходило в последние пару лет, напоминало китайскую пытку: капать, капать, капать... белый монопольный капитал... капать, капать, капать... атаки Naspers... капать, капать, капать... он - богатый ублюдок. Доходишь до определенного момента, когда спрашиваешь себя, почему тебя это должно волновать. Французы дали мне Почетного легиона; я создал рабочие места; я плачу налоги; я раздаю деньги. Можно подумать, что люди говорят "спасибо", а не "пошел ты". Я болен и устал, и африканеры не лучше Белла Поттингера, имейте в виду. Мое сердце здесь, но тело будет за границей. Я не хочу день и ночь слушать о том, что мы, семья Рупертов, якобы сделали не так. Это главная причина [желания уйти]".

Для Руперта Южная Африка также выпала из поля зрения мировой общественности. Он не испытывает такого интереса к своей стране, как раньше, когда путешествует по Европе и США, и чувствует, что доброжелательность, которой страна пользовалась при Манделе и Мбеки, рассеялась при Зуме. И он не может понять, почему ЮАР не использует свое положение потенциального моста между Востоком и Западом. Он считает, что положение страны с долгами несостоятельно и что перекрестные гарантии, которые поддерживают большинство государственных предприятий на плаву, могут оказаться губительными.