The Телки. Повесть о ненастоящей любви

Потом в ее диалоге появились какие-то знакомые, с которыми она круто отрывалась в Питере в каком-то там году, и вот теперь ребята приехали в Москву, и будет здорово, если я с ними познакомлюсь. Потому что они такие же творческие люди (я сначала подумал, что она стебается), как мы, въезжают во все наши темы и, ко всему прочему, они просто обалденные. Слово «обалденные» я услышал от нее впервые. Оно-то и вернуло меня к жизни.

— Расплачивайся и пошли, — говорит Ритка.

— Куда?

— Как куда? В «Шанти», конечно. Мы уже приехали!

В «Шанти» играет синти-поп, снуют официантки с подносами, все громко разговаривают, а мы ввинчиваемся в толпу и протискиваемся к барной стойке. Я внимательно разглядываю окружающих, как обычно старясь заметить приближение ненужных знакомых. Под ненужными знакомыми в первую очередь, я подразумеваю Лену. Господи, как же мне это надоело! Признаться, я давно уже не получаю никакого кайфа от своей двойной жизни. С каким бы удовольствием я сидел сейчас с Катей в любом, пусть даже самом занюханном баре или кафе! Как, наверное, здорово, — сидеть с понравившейся тебе девушкой и думать только о ней! Смотреть только на нее, а не как обычно: по сторонам. Когда можно расслабиться и болтать всякую чепуху, не заморачиваясь на том, как ты выглядишь со стороны, уместно ли тебе сидеть в таком заведении, что подумают знакомые, глядя на твою девушку. Эта офигенная простая жизнь, когда…

— Привет, Андрюха! — меня словно током бьет. Я оборачиваюсь и вижу владельца заведения Олега Бацких. — Как дела? Давно тебя не видел! — Он, как обычно, посасывает сигару и расслабленно улыбается.

— Нормально, спасибо. Как у тебя? — Мы здороваемся за руку.

— У нас хорошо. Второй зал открыли. Ты все еще в «Одиозном»?

— Рит, познакомься, это Олег. — Я разворачиваю ее за плечо. — Олег, это Рита.

— Очень приятно. — Олег опять улыбается. — Вы вдвоем или с компанией? А у нас сегодня хорошая вечеринка, будут играть…

— Мы с компанией. Нас ждут, наверное, во втором зале. — Я обращаюсь к Рите, стремясь свернуть беседу: — Они в чайной сидят, да?

— Они сказали, там что-то вроде татами, — кивает Рита, с интересом разглядывая Олега. — Ага. Значит, во втором. Ну мы пошли, увидимся! — Я поворачиваюсь, улыбаюсь Олегу, совершенно не врубившемуся, почему я так спешу, и тащу Ритку за собой.

— А почему он тебя спросил про «Одиозный», а не про клуб? — Ритка недоверчиво смотрит на меня.

— Про клуб он еще не знает.

— Странно… вы же все в одной тусовке! — обращается она скорее к себе, чем ко мне.

Входим в зал. Рита видит в третьей ложе своих питерских знакомых. В проходе разбросана обувь — цветные кроссовки, стоптанные кеды и прочее дерьмо (в этом зале принято снимать обувь прежде чем влезать на татами). Питерцев пятеро или шестеро, девушек точно трое. Начинаются визги, поцелуйчики, обнималки, представления на ходу. Я жму всем руки, целуюсь с девушками, разуваюсь и плюхаюсь на свободное место. Рита садится рядом. Начинается обмен новостями с выпадениями в воспоминания о совместных тусовках, всплывают какие-то имена, фамилии, названия питерских клубов и ресторанов — все это не говорит мне ровным счетом ничего. Я заказываю сок из мяты и апельсина, Рита заказывает… я не расслышал что именно. Впрочем, какая разница?

Я разглядываю сидящих за столом — типичная псевдобогема. Таких людей, неизвестно откуда появляющихся и неизвестно куда потом исчезающих, с неясным родом занятий и неброской внешностью, можно было бы назвать бесполезными. Но в нашем кругу их почему-то называют культовыми фигурами.

«- Знаете Леву-панка? — Нет, а кто это? — О, это же культовая питерская фигура! Знаменитая история, когда он пришел в три утра в «Грибоедов» с двумя барышнями, в жопу пьяный. А барышень знал до этого от силы часа два. Так вот, его не пускали, и он звонил владельцам клуба со словами: Это Лева, со мной Мразь и Свинья, нас не пускают!». Типичная для этих людей история. Или, к примеру: «Вы знаете, что натворил Еремейкин на презентации своих новых работ в галерее "Жопа Крота"? Как? Вы еще не слышали? Он дознулся бутиратами и обосрался прямо на пресс-конференции! — О! А! Ну да, Еремейкин — это культовый персонаж». Из-за таких людей Питер впору называть не культурной, но культовой столицей.