TIA*. *This is Africa

Энтузиазма в голосе Усмана не слышно, что понятно. Но это не важно – он …ээ… человек исполнительный и ответственный, сделает. На шум из своей комнаты выглядывает Абрам.

– Кому не спится в ночь глухую? И это кто?

Блин, и что ему сказать? Вариантов, собственно, особо и нет.

– Да, «дикий» пришёл.

Как я и опасался, это Абрама заинтересовало. Выходит из спальни в гостиную, прямо в трусах.

– Чё, камни притащил?

– Ага.

– И чё за камни, нормальные?

– Ну, мелочь, но качество нормальное, я взял.

– На сколько?

– На две с половиной.

– Дай посмотрю.

Блин, вот в этом весь Абрам. Чувство такта? Не, не слышал.

– Не сейчас.

– Ну а чё, всё равно же сидите.

– Юр, я в твой бизнес не лезу, не надо в мой лезть.

– Я никуда и не лезу, я тебя нормально попросил! Чё ты быковать начинаешь?!

Вот, я же говорил – вспыльчивый он. Ну, обычно, конечно, не до такой степени, иначе уже давно прибили бы где-нибудь. Но сегодня у него и так нервы на взводе – ночное приключение, больница, пропажа чеченов, моя ссора с Саванной. Ну, а кому сейчас легко? У меня вот поводов для искрения нервов побольше, чем у него, я же на людей не кидаюсь…

– Я не быкую, я тебя тоже нормально попросил не мешать – видишь, мы ещё не закончили.

– Ты же сказал, что купил? Чё ты теперь меня лечить тут начинаешь?

– Юр, ты в моём доме ещё мне тут мозг выносишь? Не мешай бизнес делать, по-человечески прошу.

Абрам разворачивается, бормоча себе под нос всякое нехорошее, с явным расчётом на то, что я услышу, отвечу и перепалка разгорится по новой. Услышать я, конечно, услышал, но отвечать не стал – не время и не место. Абрам разочаровано исчез в спальне, напоследок грохнув дверью так, что штукатурка посыпалась. Хрен с тобой, мудила, это ты чеченам всё будешь демонстрировать, когда они тебя и Саванну за жабры возьмут.

Негр, сидящий на стуле с моим счастливым будущим в кармане, только слегка испугано похлопал глупыми наивными глазами. Минут через десять, перезванивает Усман. Меняла готов, но, в связи с ночным временем, просит за десять лямов не 2350$, а 2500$.

– Усман, спроси его, а дочкам Барака Обамы он вдуть не хочет, заодно? За лишнюю сотку баксов я до утра подожду. Скажи ему, 2400$, или ты идёшь к другому меняле.

Слышу в телефоне смех где-то на заднем фоне.

– Говорит, что хотел бы, сэр. И согласен на 2400$.

– Хорошо. Идите с ним сюда, здесь и поменяем.

– Сэр, он говорит, что боится ночью с деньгами ходить. Просит сюда принести, у него дома поменять.

– Понятно. Ладно, давайте тогда с Намба-Фо бегом сюда. Там по дороге к нему пост проезжать не надо?

– Нет, сэр, он ближе живёт.

– Тогда машину возьмёте. Всё, давай бегом.

Дождавшись Усмана, не впускаю его в дом, а отдаю деньги на крыльце. Ни к чему ему несуна видеть. Во-первых, того это наверняка напряжёт, а во-вторых (и в главных) – чем меньше о твоих делах знают окружающие, тем лучше. Не важно, насколько ты им доверяешь. Мохаммед уже открыл ворота, Намба-Фо минуту постоял, прогревая двигатель (я же говорю – тумаки помогают), и весёлая двоица укатила с моими деньгами. Заглядываю в гостиную – гость продолжает сидеть на стуле. Это хорошо, пусть сидит. Блин, воняет от него. Ладно, перетерплю.

– Колу будешь?

– Так, спадар!

Даю ему бутылку из холодильника. Блин, я ж сей славный агрегат забыл перезапустить, так он совсем разморозится. Ладно, всё равно завтра уезжаем, пофиг.

Сам я колу не пью, держу для гостей, так что достаю бутылочку «Savanna Dry». Ну, за сбычу мечт!

Где там Усмана черти носят, полчаса уже прошло! Звоню.

– Усман, ты там не в Либерию с моими деньгами сбежал?

– Да, сэр, уже границу пересёк!

– Пришли открытку. Серьёзно, куда пропал?

– Считаем деньги, мистер Ви́тали, уже почти закончили!

Считать деньги – это хорошо. Если они, вдобавок, твои – ещё и приятно, да. А вот открыток из Либерии мне не надо, спасибо. Плавали, знаем. Монровия – это полный отстой, даже по сравнению с Фритауном.

Дождавшись денег, вручаю прямо во дворе Усману двадцатку, а Намба-Фо – десятку леонцев, на чём они и бегут домой (ну, или где они там ночуют), выглядя весьма повеселевшими. Усман тоже сторонник идеи про курочек и зёрнышки. Что приятно, это в нём сочетается с преданностью.

Фуф, наконец-то! Вручаю пластиковый пакет с деньгами негру (кстати, так и не спросил, как его зовут… да и не буду, пожалуй), забираю камень, вежливо возвращая назад тряпицу, в которой счастливый обладатель «дзесяці мільёнаў» мне его вручил. Проверяю, не подменил ли. Нет, всё тот же камень. Мой пропуск в лучшую жизнь.

Мой контрагент долго и нудно пересчитывает деньги. Интересно, что местным мешает ввести купюры номиналом побольше? Самая большая купюра – десять тысяч, это чуть больше двух долларов. Заодно и деноминацию бы провели, а то смех один…

Всё, закончил? Отлично! Ну, рад был пообщаться, ещё что-нибудь найдёшь, в таком духе – заходи. Уже у ворот не выдерживаю:

– Слушай, а почему, всё-таки, именно десять миллионов?

– Куплю хаціну і статак кароў, спадар! Дзесяць мільёнаў.