Тяжелые дни

            «Прямо безумные люди там распоряжаются. Вместо того, чтобы оставлять за собою расположенное к нам население, г. г. генералы принимают все меры, чтобы наши отступающие войска провожались проклятиями. Хорошую, нечего сказать, атмосферу создают для разрешения русско-польских отношений. Воззвание верховного главнокомандующего, заявления правительства перед за­конодательными учреждениями, общее направление нашей примирительной поли­тики в польском вопросе — все это, значит, обман, внешность, а действительность — это генеральский произвол. Воображаю, какое впечатление произведет на наших союзников, когда они узнают, что младенцев сажают в тюрьмы за австрийскую ориентацию. Необходимо возможно скорее и бесшумно покончить с этим скандалом. Я доложу Его Величеству, что при такой обстановке произвола военного начальства невозможно вести политику».

            Решено выпустить немедленно малолетних и тех арестованных, против которых не имеется подавляющих улик, а о факт довести до Высочайшего сведения.

 

И. Л. Горемыкин:

            «Я просил бы Совет Министров обсудить вопрос о печати. Она чорт знает что такое начала себе позволять».

А. В. Кривошеин:

            «На последнем всеподданнейшем докладе Государь Император заговорил по этому вопросу и выражал неудовольствие по поводу резкого тона газет и вмешательства их в неподлежащие сферы. Действительно, наша пе­чать переходить все границы не только дозволенного, но и простых приличий. До сих пор отличались только московские газеты, а за последние дни и петроградские будто с цепи сорвались. Они заняли такую позицию, которая не только в Монархии — в любой республиканской стране не была бы допущена, осо­бенно в военное время.     Сплошная брань, голословное осуждение, возбуждение общественного мнения против власти, распускание сенсационных известий — все это день за днем действует на психику 180-миллионного населения. Ведь есть же у нас закон о военной цензуре, есть военные цензоры, тучи генералов и прапорщиков в тыловых канцеляриях, есть у нас, наконец, осо­бый начальник главного управления по делам печати. Чего же смотрит весь этот ареопаг. Надо принять решительные меры и подбодрить кого следует».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «На театре военных действий цензура подчинена военным властям. Министр Внутренних Дел и Начальник главного управле­ния по делам печати на этом театре, как Совету Министров небезызвестно, лишь простые и к тому же безгласные зрители. Гражданская предварительная цензура у нас давно отменена и у моего ведомства нет никакой возможности заблаговременно помешать выходу в свет всей той наглой лжи и агитационных статей, которыми полны наши газеты».

П. А. Харитонов:

            «Если гене­ралы, обладающие неограниченными полномочиями и охотно ими пользующееся в других случаях, не желают помочь Министерству Внутренних Дел справиться с разбойничеством печати, то сместить их к чорту и заменить другими, более податливыми».

А. А. Хвостов:

            «Особенно надо обратить внимание на статьи, которыми в обществе возбуждаются неосновательные надежды и ожидания. Здесь вранье с рассчетом — оповестить, а потом свалить на правительство или, еще хуже, на влияния. Теперь все кричат в газетах о не­сегодня-завтра долженствующей последовать всеобщей амнистии и о возвращении в Думу пяти депутатов, осужденных за участие в заговоре против безопасности государства и в пораженческой агитации. Эта мысль усиленно обсужда­ется в рабочих кругах и может послужить поводом к опасным осложнениям. Ведь, если сейчас не происходит вооруженных выступлений рабочих, то исключительно потому, что у них нет организации, а эти пять депу­татов и были главными организаторами. Нельзя допускать в газетах печатания слухов в заведомо агитационных целях».

А. А. Поливанов:

            «Здесь вот нападают на военных генералов, что они плохо приструнивают печать.

{76}     Но они люди военные и в политических тонкостях не искушены. Они понимают свою задачу так, как она всегда ставилась военной цензуре, т. е. но допускать опубликования того, что может принести пользу неприятельскому осведомлению».

А. В. Кривошеин:

            «Возбуждение общественной тревоги и распространение революционных настроений в государстве полезнее врагу всяких других прегрешений печати».

П. А. Харитонов:

            «Если военные цензоры не способны в этом разбираться, то приставить им гражданских советчиков и приказать их слушаться».

А. А. Поливанов:

            «Совершенно правильно, Генералы не могут входить в разбор дозволенного и недозволенного с точки зрения сменяющихся интересов внутренней политики; так надо их подкрепить компетентными в этих вопросах людьми».

П. А. Харитонов:

            «Да, и строго приказать следовать их указаниям. Если же генералы не пожелают подчиняться, ссылаясь на свою независимость от гражданской власти, то надо доложить Его Императорскому Величеству. Если Совет Министров бессилен, то все-таки есть же на г. г. цензурствующих генералов управа».

А. А. Хвостов: