Тяжелые дни

            «Действительно, пора перестать топтаться на одном месте. Недовольство в стране растет с угрожающею быстротою. Все ждут того или другого лозунга. Надо выяснить дальнейшую внутреннюю политику и призвать новых людей. Наш долг просить Его Величество по­кончить с неопределенностью и сказать решающее слово».

И. Л. Горемыкин:

            «Значит, по мнению некоторых Членов Совета Министров, решение вопроса надо перенести с нас на Государя Императора».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Да, вопрос настолько важен и чреват последствиями, что его может разрешить только Монарх».

Кн. В. Н. Шаховской:

            «Выслушанные соображения убеждают меня, что в вопросе о правительстве компромисс с общественным мнением необходим. Иначе кризис может затянуться и окончательно ослож­нить внутреннее положение. Поэтому, я тоже, согласно с мнением А. В. Кривошеина

, высказываюсь за смену кабинета, но с одновременным роспуском Государственной Думы».

А. В. Кривошеин:

            «В развитие своей мысли я сказал бы так: мы, старые слуги Царя, берем на себя неприятную обязанность роспуска Думы и вместе с тем твердо заявляем Государю Императору, что общее внутреннее положение страны требует перемены кабинета и политического курса. То или иное решение Его Величеством основного вопроса предрешит и личный состав будущего правительства».

И. Л. Горемыкин:

            «Кто же эти новые люди? Представители фракций или чины администрации? Вы предполагаете одновременно назвать Государю желательных кандидатов из определенного лагеря?».

А. В. Кривошеин:

            «Никого я лично подсказывать не собираюсь. Состав должен отвечать избранному Его Величеством поли­тическому курсу. Пусть Государь Император пригласит определенное лицо и предоставить ему наметить своих будущих сотрудников. Иная формула невозможна».

И. Л. Горемыкин:

            «Значит, признается необходимым поста­вить Царю ультиматум — отставка Совета Министров и новое правительство».

С. Д. Сазонов:

            «Его Императорскому Величеству мы не ставим и не собира­лись ставить ультиматума. Мы не крамольники, а такие же верноподданные своего Царя, как и Ваше Высокопревосходительство. Я очень прошу не упо­минать таких слов в наших суждениях».

И. Л. Горемыкин:

            «Беру свои слова обратно. Сейчас не такое время, чтобы становиться на личную почву. Значит, в конце концов, Совет Министров приходит к заключению, что Государственная Дума подлежит роспуску и, по выполнении нами этой задачи, должен быть назначен новый кабинет, согласно с пожеланием прогрессивного блока».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Говоря о перемене политики и новом ка­бинете, я иду не в поводу у Думы и блока, а следую своему внутреннему убеждению, основанному на оценке общеполитического положения. Перемену кабинета желает вся, страна и я к ней примыкаю».

А. А. Поливанов:

            «Схема действий по моему вполне правильная — Государственную Думу распустить распоряжением существующего кабинета и просить Государя Императора тотчас же после этого призвать новых правителей, отвечающих ожиданиям страны».

 

И. Л. Горемыкин:

«Ответственность за роспуск Думы принимаю {125} 

на себя без колебаний, будучи убежден, что эта мера необходима для успокоения страны и для организации обороны. Но навязывать Государю Импера­тору личностей, ему неугодных, я не считаю для себя возможным. Как я говорил раньше — может быть мои взгляду и архаичны, но мне поздно их менять».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Вопрос не в навязывании Государю Импе­ратору тех или других лиц. Мы этого делать не в праве. Вопрос стоит иначе: объединить кабинет на руле вправо или влево, покончив с теперешнею неопределенностью. Решение этого вопроса всецело зависит от Монарха. Его воля избрать и направление руля и людей, которым он сочтет нужным доверить этот руль»

И. Л. Горемыкин:

            «Хорошо, мы все это доложим Его Величеству, а он не захочет менять. Что же дальше?»

С. Д. Сазонов:

            «Тогда каждый из нас, исполнив свой долг в качества Члена Совета Министров, получит свободу действий и лично доложить Его Импера­торскому Величеству свой взгляд на общее политическое положение и вытекающие из этого взгляда выводы».

А. Д. Самарин (прибывший в заседание к концу прений):