Тяжелые дни

            «Да, и я нахожу, что надо пояснить, что молчание правительства на всю эту болтовню не есть знак согласия. Министерству Внутренних Дел вообще следовало бы проявлять побольше энергии».

А. В. Кривошеин:

            «Я примыкаю к словам А. Д. Самарина. Повторение одного и того же, да еще со стороны разных Богом забытых уголков, только пло­дить агитацию. Резолюция Московской Городской Думы достаточно ярка и опре­деленна, чтобы не повторять ее на тысячу ладов».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Хорошо. Министерство Внутренних Дел проявит энергию, разошлет строгий циркуляр, а он на следующий же день попадет во все газеты. Начнутся вопли о давлении на местное самоуправление и т. п. В конце концов резолюции все таки будут и результатом циркуляра окажется только их более озлобленный тон».

И. Л. Горемыкин:

            «Зачем писать, когда все можно сделать словесно. Для этого еще достаточно времени до открытия собраний».

А. Д. Самарин:

            «Конечно, надо позаботиться, чтобы указания предводите­лям дворянства не попали в печать».

Решено, что Министерство Внутренних Дел окажет словесное воздействие на руководителей земских собраний.

            Опять беседа о положении печати. Военная власть ничего не хочет делать. Настояния правительства остаются безрезультатными.

А. В. Кривоше­ин:

            «Вопрос больной и требующий решительных лекарств. Масса статей в газетах совершенно недопустимого содержания и тона. Страну революционизируют на глазах у всех властей и никто не хочет вмешаться в это возмутительное явление. Ведь мы находимся в состоянии величайшей за всю мировую историю войны. На карте — судьбы России, а мы топчемся на месте. И военная цензура, и Главное управление по делам печати очевидно в ослеплении. Неужели же у Совета Министров нет средств заставить эти подчиненные учреждения сознательно и добросовестно относиться к своим обязанностям?».

П. А. Харитонов:

            «Вы, ведь, слышали, что Фролов в прошлый раз сослался на директивы из Ставки... Что тут прикажете поделать. Хоть Ставка и изменилась по составу, но дух, по-видимому, в ней остался прежний».

{127}

A. A. Поливанов:

            «Как я неоднократно имел честь докладывать Совету Министров, сущность вопроса в том, что военная цензура, как и другие установления Российской Империи, должны руководствоваться законом, а в законе о военной цензуре не предусмотрена цензура политическая».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Что может поделать Главное управление по делам печати, когда все наиболее крупные пункты, в которых выходят наиболее влиятельные и распространенные органы, находятся вне его досягаемости, будучи причислены к территории театра войны или состоящими на военном положении. В этих запретных областях, в том числе и в Петрограде, наложение штрафов и закрытие повременных изданий находится вне власти Министра Внутренних Дел».

А. В. Кривошеин:

            «Не может быть разграничения вла­стей в вопросах пользы общегосударственной. А эта польза категорически требует поддержания спокойствия в стране по имя интересов обороны и продолжены войны, от которой зависит самое бытие России. И для штатских и для военных чинов одинаково должно быть понятно, что теперешняя агитация печати не содействует успокоению умов и сосредоточению внимания населения на борьбе с врагом. Газеты читают все, на каждом углу. Резкая перемена в направлении печати за последнее время после молчания возбуждающе действует на общество. Вот мы говорили об опасности митингующей Государственной Думы. Но она собирается изредка и речи в ней говорятся разные. Газеты же изо дня в день внедряют в сознание читателя те или иные, сообразно с партийностью, мысли и настроения. Необходимо отнестись к вопросу о печати не ведомственно, а с общегосударственной точки зрения, и по общему соглашению установить тот порядок и те меры, которые вызы­ваются условиями переживаемого исключительного времени. Отчего со стороны Начальника Главного управления по делам печати не видно никакого почина. Он призван к тому, чтобы в этой области быть блюстителем общегосударственных интересов».

С. Д. Сазонов:

            «Это место сейчас пустое. Нынешний начальник Главного управления обладает многими добродетелями, кроме одной — соответствия своему назначению».

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «Что может поделать начальник Главного управления, когда вершитель судеб Петрограда генерал Фролов никого, даже Совета Министров, не желает слушать».

А. В. Кривошеин: