Тяжелые звезды

Мы отлично понимали: хотя негативные явления вовсе не носили массовый характер, но и то, что было — заставляло нас задуматься о будущем. О репутации собственного воинства, часть которого при любом командирском недогляде норовила утащить барана, содрать денежную мзду за разрешение на проезд через блокпост машины с чеченцами или открыть стрельбу по пьяному делу. Не возьмись мы тогда за эту проблему решительно и беспощадно, позднее это могло обернуться гораздо худшими последствиями. Кроме того, по инициативе заместителя командующего ВВ генерала Станислава Федоровича Кавуна мы подготовили и распространили в войсках обращение военного совета ВВ на эту же тему, и я знаю, как высоко было оценено оно на Западе. Представитель Канады в своем выступлении на одной из международных конференций подчеркнул это особо.

Наша нетерпимость к преступникам в военной форме, однако, могла не стоить и ломаного гроша, когда выяснялось, что мы бессильны применить сколько-нибудь действенные меры к мародерам. Такие случаи были. Я лично задержал одного полковника, вывозящего из Чечни два грузовика с гражданским имуществом. Холодильники. Ковры. Телевизоры. Всего помногу. Действовал этот офицер с размахом, достойным настоящего оккупанта. Сомнений не оставалось: полковник — обыкновенный вор, хотя он и объяснял, что якобы бесхозное имущество везет в свою часть для нужд личного состава. «Вы — подлец, — сказал я ему, — и будете отвечать по закону!»

Но какие обвинения могла предъявить этому полковнику хотя бы и целая армия военных прокуроров? Да никаких… Мародерство? Но эта уголовная статья действует только в условиях военного или чрезвычайного положения, которые не были введены на территории ЧР. То есть факт мародерства налицо, но привлечь человека к ответственности по законам военного времени невозможно. Ну ладно, может, квалифицировать такие действия как кражу? И опять возникает серьезная юридическая преграда. Уголовное дело можно возбудить, если есть заявление потерпевшего. Того человека, у которого украдено это добро. Но взято оно из наскоро покинутых беженцами домов, и понятное дело, никаких заявлений нет и в помине. Офицер, который по нашему разумению достоин скорого суда и расстрела как мародер, только улыбается… Из армии его, конечно, выгнали с позором, но это слабое утешение.

Отчасти наши проблемы проистекали из-за постоянной нехватки обученных и проверенных службой бойцов. Был объявлен массовый прием в армию по контракту, так как по нашей бедности многие из частей, еще вчера считавшихся боеспособными и прославленными, сегодня только и могли похвастаться былой славой. Как я уже рассказывал, даже на штурм Грозного, в жестокий бой, требующий высокого профессионализма и чудовищного напряжения сил, шли неукомплектованные танковые экипажи.

Считалось, что среди резервистов найдется немало подготовленных людей, для которых свобода и независимость Родины не является пустым звуком. Были и такие: солдатом-контрактником пришел во внутренние войска Виталий Бабаков, ставший впоследствии офицером и Героем Российской Федерации. Но внушительная часть воинства, нанятого по контракту, представляла собой людей, не реализовавшихся и не нашедших себя в обществе. Встречались откровенные пропойцы и бродяги. Иных можно было сразу же идентифицировать как обитателей мусорных свалок, и оставалось только удивляться неразборчивости военкоматов, которые призвали этих людей на военную службу по контракту.

На наше удивление всегда следовал один и тот же циничный ответ: а много ли вы найдете охотников среди благополучных и устроенных в жизни людей, кто согласился бы подставлять свою голову за сто долларов в месяц или умирать за серебряный орден? Тут ничего другого не оставалось, как вспомнить наши давние дискуссии в Академии имени Фрунзе по поводу удивительных свойств нашего национального характера. Тогда мы пришли к выводу, что наш российский человек достоин удивления. Сегодняшний горький пьяница, бомж, он заглядывает в пивные бутылки, чтобы допить за кем-нибудь остатки, но завтра, при определенных условиях, не моргнув глазом может броситься со связкой гранат под вражеский танк. Что ж, многие свойства русской души остальному человечеству кажутся загадочными, непознанными и необъяснимыми.

Кого-то из новоприбывших контрактников мы отбраковывали сразу, но на лбу у человека не написано, что он — запойный алкоголик, к тому же буйный во хмелю. Бывало и так, что некоторых из них, склонных к беспрестанному поиску выпивки, мы находили на окраинах чеченских сел с перерезанным горлом: так закончились многие походы за водкой и наркотиками. Заканчивались они и пленом, из которого мы старались вытянуть всех солдат до единого, не разделяя их на плохих и хороших. Еще для части контрактников их недолгая служба в армии закономерно окончилась тюрьмой. Все это было, и я не считаю нужным скрывать, каким трудом досталось нам освобождение наших рядов от балласта. Только при мне были преданы суду несколько сот военнослужащих, повинных в уголовных преступлениях.

* * *