Тяжелые звезды

Характер Лебедя, его зычный голос и очевидная склонность к афористичному мышлению вскоре снискали ему известность в стране. На фоне запутавшегося в олигархических тенетах Кремля этот бравый генерал, с гордостью носящий вместе с советскими орденами и орден за оборону Приднестровья, выглядел сильным и энергичным человеком. Его прямодушие впечатляло. Многие его заявления, раздаваемые как удары, наотмашь, его обещания, исполненные наивной веры в легкие решения самых тяжелых проблем, не могли не заронить надежду в сердцах: может, такой и должна быть политика завтрашнего дня?

Политические амбиции генерала Лебедя я воспринимал бесстрастно. У человека есть боевая биография, он, безусловно, неглуп. Людям он нравится и производит впечатление волевого и властного человека, способного постоять за себя хоть на диспуте, хоть в рукопашном бою. Его склонность к полковому юмору, метко названному одним из журналистов «поэзией гарнизонной гауптвахты», поначалу тоже мало кого раздражала. Это было свежо. Это тоже работало на образ честного служаки, которого обманывают хитрые и беспринципные политиканы.

Конечно, я понимал, что Лебедь ищет место под солнцем, что его политические запросы велики, что он не так прост, как кажется, но все это не имело ко мне ровным счетом никакого отношения.

Мы не были знакомы. Александр Лебедь не выказывал по отношению ко мне никакой враждебности, а его карьерные запросы были куда выше, чем должность министра внутренних дел.

Как известно, депутат Государственной Думы Александр Лебедь участвовал в первом туре президентских выборов и получил немало голосов в свою поддержку. Насколько я помню, речь шла об одиннадцати миллионах россиян, проголосовавших за Александра Ивановича.

До сих пор считается, что Борис Ельцин в своей борьбе с Геннадием Зюгановым, также прошедшим во второй тур выборов, был вынужден заключить с генералом политическую сделку: Лебедю давался серьезный и заметный государственный пост в обмен на голоса его сторонников. В политике такие альянсы — обычная вещь, и сегодня остается только спорить: так ли верны оказались расчеты кремлевских политтехнологов, утверждавших, что без подобного маневра победа Ельцина просто бы не состоялась?..

Александр Иванович Лебедь стал секретарем Совета безопасности.

Условия сделки не разглашались, но было понятно, что на предвыборных торгах Лебедь голоса своих избирателей продал по очень высокой цене. Во всяком случае положение бывшего командарма в политическом истеблишменте страны очень сильно изменилось: теперь он разговаривал властно, смотрел грозно, вел себя по-хозяйски, и не оставалось сомнений, что народную поддержку Лебедь еще не раз использует в своих интересах.

Наша первая встреча с ним, состоявшаяся 20 июня 1996 года, была вызвана чрезвычайными обстоятельствами.

Рано утром на моей даче раздался звонок «кремлевки» — телефонного аппарата специальной правительственной связи. Я поднял трубку и услышал, что со мной хотел бы переговорить Лебедь. Тут же послышался его голос: поздоровавшись, Александр Иванович сказал следующее: «А.С., я прошу вас срочно приехать ко мне. Нужно посоветоваться. Ситуация очень тревожная и напрямую связана с Барсуковым и Коржаковым». Спросил: «Вы в курсе ночных событий?» Я встревожился: «Что-то произошло?» «Да, — подтвердил Лебедь. — Президент болен!..»

На мой вопрос, что с президентом и в каком он состоянии, Лебедь ответил очень уклончиво: «Ну, он болен…», и начал говорить загадками: «Здесь ребята не понимают, что надо делать в такой ситуации!.. Здесь нужен ваш совет!..»

Как только Лебедь закончил разговор, я позвонил к себе в министерство и попросил срочно направить за мной служебную машину. Мне по-прежнему было неясно, что произошло. Если государственный чиновник столь высокого ранга поднимает министра внутренних дел с постели как по тревоге, намекает, что президент чуть ли не при смерти — это не может быть розыгрышем. Значит, положение, действительно, очень серьезное.

Я, конечно же, обратил внимание на то, в каком контексте были названы имена генералов государственной безопасности Александра Коржакова и Михаила Барсукова — людей в ту пору влиятельных, информированных и обладающих силой, достаточной для того, чтобы в обстановке нестабильности на какое-то время перехватить инициативу в свои руки. Тяжелая болезнь или, того хуже, смерть главы государства — достаточный повод для царедворцев, чтобы начать собственную рискованную борьбу за власть. Так уже не раз было в нашей истории. Я не сомневался: если что случится с Ельциным, в ход пойдут старые проверенные схемы — умолчание, дележ постов, присяга верных полков и прочее… Звонок Лебедя я расценил как предупреждение, что надвигается нешуточный шторм.