Тяжелый круг

Наблюдение было до того оригинальным, что два впереди сидящих мужика оглянулись с бессловесным почтением, Анна Павловна развила свою мысль:

— Лошадей из первой скачки жокеи огуливали что есть сил плетками, а этих только ладошками — берегут, значит, их.

Впереди сидящие мужики решили, что Анна Павловна их нарочно одурачила, поощрительно заулыбались, а Виолетта негромко, стыдясь, разъяснила:

— Это двухлетки. Молодые, нервные, неискушенные — их нельзя погонять хлыстом.

Перед стартом все участники проходят в кентереперед трибунами: вот, дескать, мы каковы, сравнивайте нас, оценивайте шансы. Анна Павловна дала свою оценку:

— Рыжая лошадь выглядит очень авантажно.

Иностранное слово, видно, смутило впереди сидящих мужиков. Они нервно посовещались и поставили в тотализаторе на эту рыжую «авантажную».

Увы, она пришла предпоследней! Мужики посмотрели друг на друга с совершенно одинаковым значением: «кто слушал, тот дурак», — заерзали по пустой скамейке в сторону, чтобы уши их больше не слышали безответственных и вздорных речей.

Поначалу шли скачки на короткие дистанции — тысяча двести, тысяча четыреста — и все старты давались на противоположной стороне ипподрома. Что предшествует началу, как принимается старт — с трибун без бинокля не рассмотришь, и Анна Павловна понимала что к чему лишь после того, как лошади, сделав первый поворот и пройдя горку, выходили на финишную прямую.

Старт на два километра давался прямо перед трибунами. Тут Анна Павловна озадачилась весьма странным, на ее взгляд, поведением лошадей: вместо того чтобы встать рядышком на линии старта, как это делают, например, на стадионе бегуны, лошади нервно ходили по кругу, одна в хвост другой и время от времени без всякой видимой команды вскидывались, норовя раньше всех ринуться вскачь. По неизвестной причине раздумав делать это, снова начинали бессмысленное кружение.

— Видишь вон за кустами — человек с белым флагом? — показала Виолетта. — Он выбирает момент, чтобы у лошадей и жокеев были равные условия.

— Ну и?..

— Ну и тогда даст старт.

— А как он это сделает?

— Махнет флагом.

— А потом?

— Что «потом»? Потом смотри: это видеть надо.

К концу дня Анна Павловна была уж так подкована, что решила попытать счастья в тотализаторе. Принцип, по которому она поставила деньги, был столь же бесхитростным, сколь и отчаянным: в тринадцатой скачке на лошадь под тринадцатым номером.

И надо же было такому случиться: облюбованная ею лошадь пришла первой и «привезла» самый большой в этот день выигрыш. Получив в кассе деньги, Анна Павловна была счастлива и смущена:

— Я зарплату за полмесяца и то меньше получаю.

В том, что она выиграла, нет ничего удивительного, начинающим очень часто везет, и для многих это оборачивается бедой: уверовав в слепую удачу, они долго не могут вырваться из сетей безумного азарта, который не только разоряет их материально, но и калечит души. И Анну Павловну не минула эта беда.

4

Она начинала свою деятельность на ипподроме на следующий день, в воскресенье двадцать восьмого мая. Утром она посмотрела в окно и озабоченно сказала:

— Экий дождище! Какие уж тут скачки…

— Мама, не забывай, кто ты теперь есть, и не роняй своего достоинства необдуманными словами, — урезонила ее Виолетта. — Кто-кто, а уж сотрудник ипподрома должен твердо знать: «Скачки состоятся при любой погоде», — об этом даже на афишах пишется большущими буквами.

Много еще предстояло постигнуть Анне Павловне.

Заведующий тотализатором объяснил ей круг обязанностей. Все они были весьма немудреными, любому уму и опыту доступными: деньги с игрока получить, протянуть ему взамен билетик, номер которого записав предварительно в ведомости. Нехитрое дело, но исполнять его надо проворно, а желающих рискнуть много. После предостерегающего звонка, который раздается враз во всех кассах, как колокола громкого боя в кубриках морского корабля, в окошко еще продолжают просовываться руки с зажатыми в кулак деньгами и слышатся мольбы тех, кто в самый последний момент узнал, какая из лошадей — верняк. Как правило, эти люди потом облегченно вздыхают и благодарят судьбу за то, что она уберегла их от разорительного шага. Во всяком случае, заблуждения бывают очень глубокими: перед второй скачкой какой-то тип просунул в окошко Анне Павловне смятую двадцатипятирублевую бумажку и попросил охрипшим голосом:

— Пять — семь, на все деньги.

Так решительно играть — значит быть совершенно уверенным, не правда ли? Но первой пришла лошадь под третьим номером. Игрока это не смутило — он еще одну четвертную протянул:

— Семь — два, на все!

В третьей скачке, верно, пришла «семерка», но в следующей победила лошадь под первым номером, «двойка» никакой роли в скачке не играла, и, значит, теперь у того игрока прахом пошли пятьдесят рублей, потому что для выигрыша надо угадать победителей в двух смежных скачках.