Тяжелый пепел

Мелкие комочки земли, словно крошки, рассыпались по узким ступенькам. Я поднялся по крылечку, выставил левую руку вперед и слегка толкнул дверь. С тихим скрипом узкий высокий прямоугольник из похожего на пластик и гладкого на ощупь материала повернулся на петлях. Сквозь похожие на иллюминаторы круглые окна в жилище проникало достаточно света, чтобы во всей неприглядной красе увидеть царящий тут беспорядок. Пластиковый столик и стул из такого же материала опрокинуты набок. На полу валяется сорванное с кровати белье. На нем каплями утренней росы сверкают осколки разбитого зеркала. С потолка на тонком черном проводе свисают останки разбитой лампы.

Посреди этого хаоса на боку, спиной ко мне, лежал человек в лабораторном халате. Держа ученого на прицеле, я шагнул к нему и легонько толкнул мыском ботинка в поясницу. Реакции не последовало. Тогда я присел рядом с ним и, резким рывком за плечо, перевернул.

На лице ученого застыла посмертная маска ужаса. Рот приоткрыт в последнем крике. Сухие обветренные губы ужались в размерах и теперь не могли прикрыть желтые прокуренные зубы. Пергаментная кожа обтянула скулы и подбородок. Открытые глаза остекленели и покрылись пленкой с мелкими желатиноподобными сгустками.

Как бы сильно ни испугался этот человек, умер он не от страха. Его белый халат в области сердца побурел от крови. Из центра огромного неправильной формы пятна торчал обломок зеркала.

Судя по отсутствию царапин и порезов на ладонях покойника, вряд ли он пырнул сам себя. Ему в этом помогли. Но вот кто это сделал, пока для меня оставалось загадкой.

Я обследовал еще несколько домиков и везде нашел трупы гражданских спецов и такой же беспорядок.

Вскоре обнаружилась и охрана научного городка. Военные сталкеры в комбинезонах с кевларовыми вставками на груди и животе лежали в разных позах на асфальтовых дорожках. Судя по окровавленным дыркам на их телах и россыпи пулевых отверстий на стенах ближайших зданий, военсталы в панике перестреляли друг друга. Почему я так уверен, что они запаниковали перед смертью? Да потому что на их лицах застыло такое же выражение безотчетного страха, как и на виденных мною ранее трупах.

Обычно дирижер способен подчинить себе не больше двух-трех человек зараз, да и то если это матерый псионик. Надо обладать поистине невообразимой мощью, чтобы внушить стольким людям безотчетный ужас и заставить их уничтожать друг друга. Дело принимало скверный оборот. С таким сильным пси-мутантом мне еще не доводилось сталкиваться.

На левой руке опять завибрировал ПДА.

«Идем к тебе», – прочитал я Настино сообщение и почувствовал, как зашевелились волосы на голове. Этого еще не хватало. Как будто мне геморроя с Дантистом мало. Он и так может очухаться в любой момент, чтобы тут же стать жертвой псионика. Настя с Индусом куда лезут? Сидели бы там в относительной безопасности, так нет же, ищут приключения на филейные части тела.

«Не надо. Ждите команды», – набрал я в ответ и кончиком указательного пальца коснулся слегка подсвеченной иконки «Отправить».

ПДА бодрой вибрацией известил об успешном выполнении команды. Я замер в тревожном ожидании. Настин ответ пришел через несколько секунд. Как я и предполагал, она отказалась от моего предложения.

Оставалось надеяться на благоразумие Индуса. Быстро скользя пальцами по экрану и не зацикливаясь на исправлении опечаток в словах, я постарался объяснить ему всю опасность ситуации. Закончил несколько сумбурное послание фразой: «Не дай Насте совершить ошибку!» – и отправил сообщение.

«Она меня не слушает», – ответил Индус.

– Твою мать! – сердито прошипел я сквозь зубы, быстро пересек асфальтовую дорожку с полосками газона по обеим сторонам от нее, прижался боком к испачканной кровавыми разводами стене еще одного модульного домика и осторожно заглянул в разбитое пулями круглое окно. Дверь в дом была сорвана с петель, из-за чего по жилищу гулял сквозняк. Ветер шуршал синтетической тканью дешевой занавески. Кольца шторы тихо позвякивали о металлическую трубку карниза. Чистые и исписанные листы бумаги с шелестом скользили по полу, то застревая в беспорядочно раскиданных повсюду вещах, то вдруг взмывая в воздух при неожиданно сильном дуновении ветра.

Сквозь дверной проем отлично просматривался огромный бункер из наклонных бронеплит. Крышу похожего на усеченную пирамиду здания венчала сильно уменьшенная копия железной вышки магистральной ЛЭП с медленно вращающейся вокруг своей оси параболической решеткой на ее вершине. Всякий раз, когда изогнутая дугой стальная конструкция поворачивалась ко мне, я ощущал возрастающее чужеродное воздействие на психику и чувствовал, как выстроенная мной защита давала сбои. В такие мгновения перед глазами все мутилось, мир приобретал желтовато-коричневые оттенки, как будто я смотрел на него сквозь поляризационные фильтры специальных очков, а к горлу подкатывали волны горячей кислятины.