Тяжёлая лира

Нет, есть во мне прекрасное, но стыдноЕго назвать перед самим собой,Перед людьми ж — подавно: с их обиднойДуша не примирится похвалой.И вот — живу, чудесный образ мойСкрыв под личиной низкой и ехидной…Взгляни, мой друг: по травке золотойПолзет паук с отметкой крестовидной.Пред ним ребенок спрячется за мать,И ты сама спешишь его согнатьРукой брезгливой с шейки розоватой.И он бежит от гнева твоего,Стыдясь себя, не ведая того,Что значит знак его спины мохнатой.30 ноября 1918

2. «Нет, ты не прав, я не собой пленен…»

Нет, ты не прав, я не собой пленен.Что доброго в наемнике усталом?Своим чудесным, божеским началом,Смотря в себя, я сладко потрясен.Когда в стихах, в отображенье малом,Мне подлинный мой образ обнажен, —Всё кажется, что я стою, склонен,В вечерний час над водяным зерцалом.И, чтоб мою к себе приблизить высь,Гляжу я в глубь, где звезды занялись.Упав туда, спокойно угасаетНечистый взор моих земных очей,Но пламенно оттуда проступаетВенок из звезд над головой моей.

17 января 1919

Сны

Так! наконец-то мы в своих владеньях!Одежду — на пол, тело — на кровать.Ступай, душа, в безбрежных сновиденьяхТомиться и страдать!Дорогой снов, мучительных и смутных,Бреди, бреди, несовершенный дух.О, как еще ты в проблесках минутных   И слеп, и глух!Еще томясь в моем бессильном теле,Сквозь грубый слой земного бытияУчись дышать и жить в ином пределе,   Где ты — не я;Где, отрешен от помысла земного,

Свободен ты… Когда ж в тоске проснусь,Соединимся мы с тобою снова   В нерадостный союз.День изо дня, в миг пробуждения трудный,Припоминаю я твой вещий сон,Смотрю в окно и вижу серый, скудный   Мой небосклон,Всё тот же двор, и мглистый, и суровый,И голубей, танцующих на нем…Лишь явно мне, что некий отсвет новый   Лежит на всем.17 декабря 1917

«О, если б в этот час желанного покоя…»

О, если б в этот час желанного покояЗакрыть глаза, вздохнуть и умереть!

Ты плакала бы, маленькая Хлоя,И на меня боялась бы смотреть.А я три долгих дня лежал бы на столе,Таинственный, спокойный, сокровенный,Как золотой ковчег запечатленный,Вмещающий всю мудрость о земле.Сойдясь, мои друзья (невелико число их!)О тайнах тайн вели бы разговор.Не внемля им, на розах, на левкояхРастерянный ты нежила бы взор.Так. Резвая — ты мудрости не ценишь.И пусть! Зато сквозь смерть услышу, друг живой,Как на груди моей ты робко переменишьМешок со льдом заботливой рукой.12 марта — 18 декабря 1915

«Милые девушки, верьте или не верьте…»