Читаем Тяжкие последствия полностью

Красными штанами с лампасами наградили Понтия Пилата,все как оно и положено – от председателя наркомата.Понтий Пилат штанам рад,Но странная мысль: а может я гад?Может, тот парень не виноват?Но тут же, в ответ сам себе: мой друг,Ты разве забыл чистоту своих рук?Голова (проверил) – холодная, сердце – горячее —значит все правильно, как же иначе?

Князь

Жизнь кончается внезапно,Неизбывно, непонятноВ жалких судорогах тело,Что давно всем надоелоИ себе же самому,Разобравшись по уму.Все нелепо, все досадно,И смешно и неприглядно.Как-то пыжилось, но вот
Тленье все пережуетВ глубине под слоем глинОн останется одинНе оплаканный в народеВ пиджаке не по погодеСверху грязь и снизу грязьВозвращен на место князьВсе мечтанья, хлопотанья,На работе совещаньяПланы будущих высотОпасения невзгод.Побредут по этой грязиПроизводственные связиТе с кем пил, кого забылВсе, с кем жизнь свою убил.

Московский ужас

Ходит ужас по домамВ каждом пьет по триста граммИ идет себе по крышам
И не виден и не слышен.А бутылочки стоятВ каждой запечатан ад.Вместо водочки-слезыНаливает яд гюрзы.Так и дохнет населеньеБез надежды на спасенье…Водка лечит что угодноВот и чтима всенародноПотому-то тайный врагС ней и не попал впросакТочно вычислил процентСей злодейский элементТриста двести перебьетГражданин как есть помрет,А никто и не пойметКак орудует урод.Древний ужас – Ктулху брат,Впрочем, сам себе не рад.
Рад он только одному —Злодеянью своему.По душе ему в Москве,Как и всякой сатане.В вавилоньей суетеВ безнадежной маете —заходи в подъезд любой-Выпивай за упокой.

Чудесный мир

Чудеса творятся в миреДаже в собственной квартиреМожно встретить неживоеОчень схожее с тобою.Прямо в зеркале стоитИ тебе в глаза глядит.Спросишь: кто ты? Промолчит.Значит, точно, он убит?Кем, тогда, и почему?Но доступно ль то уму?
Можно не искать ответа,А пойти сожрать котлету.Так и сделает любойЧестный, добрый и простой.Ведь ему какое делоЧто там на него смотрело.Он уверен сам в себе —Кто он, что он, с кем и где.Для такого нет сомненьяИ поэтому спасенья.Потому что неживое —неопознанное – злое.Заскучает за стекломИ спалит однажды дом.Скажут, что курил в постелиО найденном мертвом теле.А он вовсе не курил,Просто нежить не изжил.

Смешные люди

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Испанский театр. Пьесы
Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства. Необычайное богатство сюжетов, широчайшие перспективы, которые открывает испанский театр перед зрителем и читателем, мастерство интриги, бурное кипение переливающейся через край жизни – все это возбуждало восторженное удивление современников и вызывает неизменный интерес сегодня.

Агустин Морето , Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега , Педро Кальдерон , Педро Кальдерон де ла Барка , Хуан Руис де Аларкон , Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса

Драматургия / Поэзия / Зарубежная классическая проза / Стихи и поэзия