Тик-так

— Капитан не хочет, чтобы еще кого-нибудь убили исподтишка, — закончил боцман и удалился.

Максимов приготовился разразиться проклятиями касаемо самоуправства, но Анита неожиданно для него взяла сторону Руэды:

— Он зрит в корень. Где убиты трое, там убьют и четвертого, и пятого… Как этого избежать? Мы знаем, что убийца — кто-то из находящихся на шхуне. Отсюда и решение: надо держать друг друга в поле зрения всегда, когда это возможно.

— Даже в клозете?

— Алекс, не ерничай. Если один отлучился по какой-нибудь надобности, оставшиеся должны быть вместе. И потом… чем ты недоволен? Гляди, какое солнце!

Дневное светило уже поднялось над горизонтом, и гладь моря сверкала, как ослепительный перламутр.

Ветер, присмиревший после урагана, снова стал крепчать, усилилась качка. Капитан приказал убавить паруса. Юркий Джимба, бывалый Карл и гибкий, как лоза, Парис вскарабкались на грот-мачту, рассыпались по вантам. Анита, запрокинув голову и заслонясь ладонью от солнечных лучей, смотрела, как один за другим опадают белые выпуклости.

Внезапно корабль накренился на правый борт, и тоненькая фигурка сорвалась с реи.

— Парис! — возопили разом несколько человек.

Высота, с которой произошло падение, была небольшой, поэтому юнга не успел сгруппироваться, но и о воду ударился не слишком сильно. Мгновение спустя его голова, уже без шапочки с помпоном, появилась над переливавшейся бликами поверхностью. Длинные каштановые волосы разметались, облепили плечи. Он призывно закричал, поплавком выдергиваясь из моря.

— Спустить все паруса! Лечь в дрейф! — загрохотал Руэда.

Полностью укомплектованный экипаж справился бы с этой задачей в два счета. Однако на «Избавителе» отсутствовала уже почти треть матросского коллектива, поэтому исполнение приказа затянулось. Но и когда все паруса были спущены, шхуна все еще рассекала волны, двигаясь по инерции.

Парис плавал сносно, тем не менее, гоняться за кораблем было ему не под силу. Он барахтался в кильватере, раз за разом погружаясь в воду.

— Вот бараны неповоротливые! — выругался Максимов.

Накамура и Хардинг, не дожидаясь остановки судна, спускали шлюпку. Алекс, глядя то на них, то на утопавшего, изводился от нетерпения, потом смачно плюнул и ласточкой прыгнул за борт.

— Куда? — только и вымолвила Анита, после чего онемела, скованная испугом.

В этом был весь Алекс. Он выбросил из памяти недавнюю драку, в которой участвовал этот юнец, и ринулся спасать его, как истинный дворянин. Широкими взмахами он рассекал прогретую тропическую воду, и расстояние, отделявшее его от обессиленного Париса, быстро сокращалось.

— А этот русский — молодчага! — послышалось за спиной у Аниты.

Она повернулась, но так и не смогла определить, кто это сказал. Капитан Руэда, чертя в водухе зигзаги дымящей трубкой, покрикивал:

— Живее! Не спите, в кишки вам каракатицу!

Шлюпка бултыхнулась, подпрыгнула, закачалась у корабельного борта. В нее соскользнули по тросу Накамура, Джимба и Рамос. Австралиец с японцем сели на весла, помощник капитана взялся за румпель. Шхуна к тому моменту уже практически застопорила ход.

— Раз-два, раз-два! — Рамос задал ритм, и лодка, покачиваясь, пошла прочь от кормы «Избавителя».

Максимов подплыл к Парису и протянул ему руку:

— Хватайся!

Парень с благодарностью уцепился за него. Говоря по правде, ничего экстраординарного в этом происшествии не было. Алекс плавал как пробка, а температура воды делала купание комфортным. Солнце припекало, и освежающая морская ванна пришлась весьма кстати.

— Плывем или подождем здесь? — Максимов смерил на глаз расстояние до шлюпки и решил, что повода для спешки нет. Минут через пять-семь гребцы подгонят свое плавучее средство, а до того времени можно расслабиться.

Он приобнял Париса, чтобы тому проще было держаться на воде. Но юнга отстранился.

— Не надо, я сам!

Гордец! Чуть не утоп, а туда же — героя из себя строит.

Алекс, настроенный великодушно, не стал его воспитывать. Молодо-зелено, все в юности такими были…

— Ты извини, что я тебя тогда… за шиворот… — Максимов лег на воду в позе морской звезды. — Вы тоже хороши, первыми полезли.

Напоминать о потасовке было не совсем к месту, но он желал снять все недоразумения и расставить точки над i. А сейчас самый удобный случай: пацан струхнул, испытал душевное потрясение и вряд ли будет артачиться, тем более высказывать претензии спасителю.

Так и получилось. Юнга покраснел, как девица на выданье, и пробулькал:

— Это вы извините. Мы поступили глупо, набросились стадом… Акула!!!

Последнее слово хлестнуло Максимова по ушам. Он встрепенулся, принял вертикальное положение и беспорядочно заплескал руками.

— Акула? Какая акула?

Концовка фразы застряла у него в гландах. По морю бежала рябь — это продавливала водную толщу объемная рыбина с торчащими кверху плавниками. Максимов разглядел только верхнюю ее треть, но без труда определил, что перед ним — синяя акула. Навидался их и на Кубе, и на Мадейре, так что ошибка исключалась.