«Тихие» американцы

Я не хотел бы только говорить о том, что «разочаровался в своих прошлых идеях». Я хотел бы заявить, что приложу все свои силы в разоблачении враждебной деятельности отщепенцев и изменников Родины, которые продались ЦРУ. Я хотел бы посвятить себя борьбе за идеалы мира, дружбы народов, за социализм.

Что касается моего обращения в конгресс США, то я просил бы его еще раз разобраться, почему ЦРУ в ущерб интересам народов США и СССР дезинформирует свое правительство, почему оно служит грязному делу разжигания вражды между народами, почему оно опирается на отщепенцев, выдавая их за героев и великомучеников.

Я обращаюсь также в Организацию Объединенных Наций с призывом не дать себя обмануть. Вопрос о гражданских правах, о «правах человека» не может смешиваться со справедливой карой в отношении предателей и, по существу, политических и уголовных преступников.

Я обращаюсь в Президиум Верховного Совета СССР с настоящим заявлением, чтобы выполнить свой гражданский долг и передать имеющийся у меня документальный материал по вопросам, изложенным в настоящем письме.

Я публично отрекаюсь от ранее поданного заявления о выезде из СССР в Израиль, так как считаю, что единственная Родина для меня — это Советский Союз.

С глубоким уважением С. Липавский

Ю. Семенов

«КОМУ НА ПОЛЬЗУ!»

Это положение сформулировал юрист античного Рима Кассиан Лонгин Равилла. Обращаясь к судьям, он сказал: «Сумейте дать верный ответ на этот вопрос, и вам станет ясным, кто является преступником».

Не надо быть юристом, чтобы ответить на вопрос, кому на пользу кампании о «советском шпионаже», время от времени развязываемые в США. Какие только ужасы не расписываются на страницах американской печати по рецептуре ЦРУ и ФБР! Какие только сюжеты не варьируются! Но нигде в печати США ни словом не упоминается сюжет, в высшей мере представляющий интерес, сюжет — во внешнем своем выражении, — воистину детективный и заслуживающий, по нашему мнению, того, чтобы воспроизвести его.

Суть его в следующем: представим себе молодого дипломата — улыбчивую девушку, владеющую иностранными языками, которая работает в должности вице-консула одного из государств в Москве.

Представим себе эту миловидную девушку вечером, когда она села в автомобиль и поехала в центр города.

Чем же занялась там наша «героиня»? Посещением театров? Друзей? Нет. Вице-консул остановила машину в том месте, которое было слабо освещено, сняла свое белое платье и быстро переоделась в черный джемпер, брюки, заперла автомобиль и, внимательно осмотревшись по сторонам, села в городской автобус. Через две остановки вице-консул сменила автобус на троллейбус, потом «покаталась» на метро и только после этого взяла такси.

Что же было дальше? Вице-консул вышла из такси на набережной, погуляла по аллеям тенистого парка, дождалась, пока в округе не осталось никого, кто хоть как-то настораживал ее, и поспешила к мосту, который горбатился в летней ночи причудливыми своими формами. Уверенно поднявшись по лесенке, вице-консул положила в бойницу на арке камень — обычный булыжник, какие в деревнях кладут в баню, чтоб жар дольше держался.

Здесь вице-консула и задержали. Она истошно закричала:

— Я — иностранка! Кто вы такие?! Я — иностранка!

Видимо, вице-консул так громко кричала для того, чтобы предупредить об опасности шпиона, который шел к обусловленному месту в обусловленный час, чтобы взять тот самый «булыжник», оставленный в бойнице. Пыталась «дипломат» выбросить шпионскую рацию — все-таки явная улика. Не удалось.

Изъяли тайник, посадили вице-консула в автомашину и привезли туда, куда и следует привозить задержанных, личность которых следует выяснить. Вызвали советника посольства — для опознания.

Опознал.

В его присутствии вскрыли тайник. В «булыжнике» лежали обычные шпионские аксессуары: фотоаппараты, золото, вопросник, деньги, инструкции — словом, все, что положено в подобных случаях. Были, однако, в тайнике предметы, которые вызвали недоумение, — маленькие, неприметные черные ампулы. Что это? Ответ на вопрос, что было в черных маленьких ампулах, дало тщательное изучение инструкции, предназначенной для шпиона, — в них был яд.

Это вызвало у контрразведчиков — а это весьма многоопытные люди — нескрываемое удивление.

— Кому предназначаются ампулы с ядом? — спросили вице-консула.

Та молчала.

— Попросите вашу сотрудницу ответить на наш вопрос, — обратились к советнику посольства.

— Ответьте же, — обернувшись к своему «вице», сказал тот.

— Шат ап! — промычала сквозь зубы «вице», что в переводе значит: «заткнись».

Посмотрели на советника. Тот сокрушенно развел руками:

— Не стоит ее спрашивать. Она не знает. Она — исполнитель, всего лишь…

— Шат ап! — на этот раз уже буквально рявкнула «миловидная цэрэушница».

Если простой исполнитель так говорит с начальником, то, спрашивается, кто же стоит за ним? Какого уровня руководители?