Тихие омуты

«Яна, Яна», – прошелестело, как ветер…

Русалки приблизились. И я поразилась их сказочной красоте! Одна отделилась от группы…

– Здравствуй, Яна! – мелодичным голосом произнесла она. – Сегодня тебя пригласили на танцы, и ты не должна уставать… Поэтому сними одежду…

– Как, всю? – не поняла я и беспомощно оглянулась. Но Антон куда-то исчез…

– Всю, подружка, всю, – запели русалки.

Я плюнула и разделась.

И девушки, тихо напевая, принялись натирать меня илом и какой-то болотной гадостью. Я терпела, но вскоре ощутила небольшое покалыванье в коже… Потом по мне стали пробегать легкие электрические искры. Меня натирали и натирали, пока я не превратилась в статую, полностью покрытую грязью.

И тогда с меня стали грязь смывать. Девушки носили воду в пригоршнях, и процедура могла затянуться надолго… Но, к удивлению моему, ил смылся мгновенно.

Мне подали полотенце, сплетенное из болотной травы. Оно не столько впитывало воду, сколько массировало кожу. И это было удивительное ощущение!

А потом девушки зашептали:

– Посмотри, посмотри на себя!

Я поднесла к глазам руку: она мерцала серебряным светом… Оглядела себя полностью: кожа светилась! И я поняла, что Булгаков ничего не выдумал о Маргарите: все было именно так, как он написал.

Русалки принесли мне одежду, и я облачилась в нее. А потом появился Антон. И сказал:

– Восхитительно выглядишь!

И тут запела флейта. Я не знаю, откуда она взялась, но, по-моему, ветер извлекал музыку из стеблей камыша… Вступили скрипки…

И Антон прошептал:

– Представь, что это – не пруд, а танцпол, не вода, а мрамор, не листья на ней, а дорогая мозаика, не лилии, а хрупкие фарфоровые украшения… Я приглашаю тебя на танец.

И он протянул руку.

Мы заскользили по прозрачному мрамору, и отражения наших силуэтов плыли в огромных зеркалах, появившихся неизвестно откуда…Одна мелодия сменяла другую, и мы кружились до первой рассветной росы…

Стало светать, мир подернулся сизой дымкой, и Антон сказал:

– Пора домой!

Обнял меня, и мы полетели над лесом, полями и озером, где гасли последние золотые блики.

На крыльце лесничий спросил:

– Ты довольна?

– Антон, это было волшебно!

– Я рад. Спи, отдыхай, а мне – на службу! Когда летели, я заприметил пару капканов.

– Вот так, в вечернем костюме?

– У меня одежда с собой. Переоденусь.

И я увидела за углом мощные контуры йети.

– Может, зайдешь?

– Некогда, прости…

И он заспешил к машине, на ходу снимая бабочку.

…Я проспала до обеда. А когда проснулась, ощутила себя настолько легко и радостно, что засмеялась, глядя на свое отражение в зеркале. Я никогда так чудесно не выглядела. И никогда себя так замечательно не чувствовала.

Перекусила, выпила кофе и два часа напряженно работала, все больше удивляясь перипетиям романа. На сей раз неугомонная девица назначила свидание лорду на крыше башни. Зачем ей это понадобилось, – я так и не поняла. Лил дождь, дул пронизывающий ветер, и молодой человек реально мог подхватить пневмонию. Не говоря уже о том, что крыша была покатая, и он мог грохнуться оземь…

От переживаний за лорда меня отвлек рокот трактора. Я вышла на крыльцо. В кабине новенького «белоруса» гордо восседал домовой Сева.

– Лесничий у тебя?

– Нет, на обходе.

– А я трактор купил!

И я поняла, что Сева просто хочет похвастаться.

– Зачем он тебе?

– Фермерством решили с Тарасом заняться.

– Дело, конечно, полезное, но как же основные обязанности?

– А куда они денутся? Будем совмещать!

И трактор затарахтел по дороге.

… К вечеру приехал Антон и предупредил, что на минутку. Я приготовила ужин и сообщила о приобретении Севы. Антон посмеялся, а потом сказал:

– Если они станут выращивать целебные растения, которые выращивал наш народ издревле, то ни вам, ни нам не понадобится фармацевтическая отрасль. Но это очень тонкое искусство: надо знать, как ухаживать за ними, когда собирать, и какие слова при этом говорить…

Он поцеловал меня и добавил:

– А у меня для тебя сюрприз: ты любишь цветы?

– Люблю.

– Значит, вечером прогуляемся немного по лесу…

Я вымыла посуду, перевела две страницы, где лорда завалило обрушившимися перекрытиями в старом подвале, куда он пришел на свидание. Судя по тексту, парень был мазохист, и я перестала чему-либо удивляться.

Стало смеркаться, появился Антон. Он принес корзинку первых боровиков, и я очень обрадовалась, поскольку обожала грибы.

– А сегодня одевайся по-походному, – заявил лесничий и полез в холодильник за молоком.

Я надела джинсы, куртку, кроссовки, и он повел меня в лес по какой-то только ему ведомой и видимой тропе. По дороге я поинтересовалась деревней Шушарики, жители которой похожи друг на друга, как кровные родственники.

– Так это одно племя, – сказал Антон, – и называется оно шушарики. Полтергейст – это их забава.

– А зачем им надо людей пугать?