Тихие сказки

Том спросил Собаку, но она залаяла и огрызнулась. Он спросил почти все население уютных домиков с разноцветными окошками. Спрашивал гномов, людей, птиц и зверей. И то, что было для него таким ясным, абсолютно очевидным, было для них совершенно непонятным и неприемлемым.

Он бы отчаялся, если бы мог отчаяться. Но после того, что он видел и слышал прошлой ночью, отчаяться он не мог. Он только очень загрустил.

— Так, значит, я один? Совсем один?

— А я? — тихо сказал Помпончик.

У Тома потеплело на сердце, но он проговорил: — Ты — это все равно, что я сам, а остальные…

— А я? — сказал Белый Заяц.

— А я? — вставил Гном-виолончелист.

— А еще есть я — сказал маленький Золотой Олень. — Знаете, отчего я золотой? Я бегу за солнечным лучом, ни на миг не отстаю от него. Он меня и вызолотил. Том, я и за тобой побегу куда угодно, хоть на край света и за край!

— Родные мои, — тихо сказал Том, — мы все — Ее друзья.

Ну конечно, мы все — опора друг друга, и у нас есть Она. Но нас так мало! А их — целый мир…

Тогда заговорила Она:

— Да, Том, нас очень мало. Но еще неизвестно, кто сильнее, мы или они. У нас ведь есть ключик, который выведет нас из безвыходности. А у них его нет.

— Какой ключик? — спросил Том.

— Невидимый. Если бы он был виден, он был бы похож на обыкновенный скрипичный ключ. Но он невидим, потому что он внутри нас.

— Что? Что? — послышались отдаленные голоса. — Они говорят о каком-то тайном ключе. Советник, ты проследил?

— Советник, ты в курсе?

— Советник! Ты принял меры?

Советник бегал от одного к другому, вертел хвостом, взмахи-вал шляпой, проделывал почти акробатические трюки и бормотал про себя: «Фигаро здесь, Фигаро там, Фигаро к вашим услугам…» Потом он остановился перед Правителем и сказал, переводя дух:

— Как вы можете беспокоиться, Ваше огненосное благородие? О какой такой безвыходности они говорят? Безвыходность в вашем царстве? Да это просто клевета! Они упорствуют и продолжают говорить на своем языке. А между тем, у нас правовое государство. Мы предоставили Тому равные шансы на выборах. Народ выбрал нас. Скоро это будет закреплено в конституции. Только распорядитесь, пожалуйста, дать больше света. Хотя мои глаза отлично видят в темноте, для церемониала подписания бумаг необходим свет.

— Действительно, что это за полутьма в президентском дворце? — недоуменно спросила Первая леди.

— Какая там полутьма! Полная тьма. Это что такое?! — прогремел Правитель.

В зал вбежали быстрые мышки со свечками в лапках. Но свечки мгновенно гасли одна за другой. В зале нельзя было различить ни зги.

— Раскрыть окна! — воскликнула Первая леди. Но за окнами тьма оказалась такой же густой, как и во дворце.

— Что это такое?! Ведь никто не предсказывал солнечного затмения! И, наконец, почему гаснут свечи?! Что все это означает?! — Правитель неистовствовал. Подчиненные молчали. Вдруг стал доноситься гул с улиц: «Правитель, что происходит? Правитель, — света!» Гул становился все сильнее и сильнее. Стали раздаваться голоса:

— Какой это Правитель! Долой его! Громи дворец! Мы весь, мы темный мир разрушим до основанья, а затем…

— А затем что? — кричали другие. — Правитель сидит в та¬кой же тьме, как и мы. Что с того, что мы разрушим дворец? Пускай сидит там, а мы будем искать выход. Сами будем искать.

Вдруг кто-то выкрикнул: «Пойдемте к Старой Девочке! Она ведь создала нашу страну, она должна найти выход.» «Пойдемте, пойдемте!» — подхватывали со всех сторон.

И оказалось, что во всей стране было только одно место, где оставался свет. Лицо Старой Девочки светилось само собой. Это лицо было ясно видно в темноте.

И Том внезапно понял: никакой мрак не поглотит света Ее лица. Оно самосветящееся. Свет загорается изнутри. Это же так ясно! Перед глазами. Какие еще доказательства нужны? Попробуйте засветиться, как Она — это все, что нужно. В ком есть вечная любовь, тот светится. И никакие договоры и конституции тут не при чем.

Советник стоял растерянный с пером в поднятой лапе. «Слушай, а почему я почти никого не вижу, а тебя вижу? Ты что, тоже светишься?»

— Не знаю. Я не смотрел еще на себя в зеркало. Я только на Нее смотрел. Но я знаю, что мрак имеет конец, а свет — нет. Мрак можно пройти насквозь и исчерпать, а свет неисчерпаем, и Любовь исчерпать нельзя.

Свет между тем стал распространяться, отражаться, расти. Том понял, что попал в царство волшебных зеркал. Он взглянул в огромное зеркало и не увидел себя. Никаких черт, никакой фигуры. Ни-че-го.

Но… эти веянья, но эти дали! И Свет, Свет! Какие просторы раскрылись перед ним! Да зачем же он сам себе, если есть Это?!

И вдруг — следующая мысль: Да ведь это и есть я! Я — то, что меня наполняет. Я — то, что я люблю.

Он отвернулся от Зеркала, взглянул вокруг и вверх и внезапно увидел ночное небо, всё усеянное звездами. Так значит свет вернулся? Кто-то зажег звезды. Он очутился в родном лесу. На большой суковатый ветке сидел Оль. Глаза его мягко и ласково светились.

— А где Половинка? — спросил Том и тут же увидел его и тихо сказал:

— Теперь я знаю, кто я. Я не только Том.

— И ты знаешь, что ничего доказать нельзя?

— Да и не нужно.