Тихие воды (ЛП)

  «Известно нам, крупным игрокам, полдюжины».

  — Вы не могли бы дать мне имена?

  Джеки Феррис поджала губы и выдохнула. — Ты знаешь, как это бывает, Чарли. В эти дни особенно. Ни за что. Но да, я уверен, что мы могли бы заключить сделку.

  Девушка в золотых леггинсах, разговаривающая с Эдди Сноу, была такой худой, что ее можно было засосать через соломинку. Граби-ански постоял там несколько мгновений, наблюдая за происходящим, разделяя угловое пространство бара «Маркет» с высоким черным парнем в серебристо-лаймово-зеленом костюме. Черный парень выглядывает наружу, Грабиански заглядывает внутрь.

  Эдди Сноу сидел на табурете, пододвинутом к стойке бара, девушка стояла рядом с ним, а указательный палец Эдди скользил по ее ягодице. Над их головами с тяжелых железных подсвечников ниспадало нечто, похожее на несколько поколений воска. Сегодня Эдди был одет в свои черные кожаные брюки и черный топ с высоким воротником, рукава которого были откинуты назад вдоль мускулистых рук.

  Комната была в форме буквы Г, с высоким потолком, столики располагались вдоль обеих наружных стен под окнами, выходившими на улицу. Не так поздно, чтобы быть по-настоящему переполненным, пространство между столами и барной стойкой было настолько заполнено пьющими, что Грабянски пришлось извиняться, чтобы пройти.

  Если не считать старика в углу, чья белая борода была окрашена в рыжий от никотина рот, Грабянски думал, что он и Эдди Сноу были самыми старшими из присутствующих, по крайней мере, на десять лет.

  "Эдди." Грабянски протянул руку, но Сноу проигнорировал ее, вместо этого собственнически погладив девочку со спичками. — Позже, детка.

  Не бросив на Грабянски второго взгляда, она отошла на тончайших высоких каблуках, и Грабянски наклонился вперед, чтобы заказать в баре пинту Caffreys.

  «Ты знаешь, какие деньги она может получить, — сказала Сноу, не сводя глаз с девушки, — несколько раз по подиуму, пара модных поворотов? Вы просто не поверите».

  Бармен поднес двадцатку Грабянски к свету.

  Сноу поправил свою позу на табурете. — Я задавал вопросы о тебе. Он пил Pernod с каплей лимонада.

  — Надеюсь, что да.

  «Говорят, вы с Верноном Текреем такие». Сноу сцепил свои длинные пальцы и крепко сжал их.

  Грабянски сунул сдачу в карман; мутность медленно исчезала из его пива, оставляя его светлым и прозрачным. — Я предлагаю вам спросить еще раз.

  — Ты говоришь, что это неправильно?

  — Я говорю, что это устаревшие новости.

  — Текрей, ему не интересны эти Далзейлы?

  "Давным-давно."

  — О, да, как продвигается эта история?

  «Послушай, — сказал Грабянски, — не обращай внимания на все это. Вы хотите заниматься бизнесом или нет?»

  Сноу изобразил удивление. «Почему такая внезапная срочность?» он сказал.

  Позади них стих общий разговор, и Грабянски узнал игравшую музыку, но не смог назвать ее.

  «Клэптон, — сказал Эдди Сноу, — слезы на небесах». Бедный ублюдок. Как ты надеешься пережить подобное?

  «Скажем так, я хотел бы получить некоторую прибыль, двигаться дальше».

  — Значит, не беспокоишься?

  "Тревожный?"

  — Эти твои друзья, полицейские, не суют нос неловко?

  — У меня нет друзей в полиции.

  — Не то, что я слышал.

  Грабянски наклонился ближе к нему. — Я уже говорил тебе, ты неправильно слышишь.

  Снег привлек внимание бармена, и появился еще один Pernod. «Ненужные шансы, — сказал он, — это то, на что я не могу позволить себе пойти».

  Грабянски отпил еще пива, поставил недопитый стакан и обернулся. Сноу задержала его, взяв за руку.

  «Никакого призыва обижаться».

  «Ничего в обиду. У вас есть покупатель или нет?

  «Тэкрей и я скрестили мечи, конфликт интересов, я хотел бы избежать этого».

  "Так что у тебя есть?"

  «Тэкрей…»

  "Забыть его."

  — Возможно, да. За границей, конечно. Проценты будут высокими».

  — Но вы можете заключить сделку?

  Сноу кивнул. «Конечно, мне нужно увидеть картины. А покупатель, он захочет проверки. На письме. Слишком много подделок об этих днях наполовину».

  «Так устройте это», — сказал Грабянски. «Все, что нужно. Я выполнил свою часть». Бар был теперь более переполнен, толкая его туда, где он стоял.

  «Если я смогу посмотреть картины завтра днем, приведите с собой кого-нибудь, кому я доверяю. Пока все идет хорошо, я могу начать все настраивать, прощупывать, вы знаете, как это происходит».

  Грабянски кивнул. — Тогда завтра. Я позвоню тебе первым делом.

  "Правильно." Внезапно Сноу встал, стиснув пальцы на запястье Грабинского, и изо рта резко пахло анисом. — Но если я узнаю, что ты меня подставляешь…

  — Завтра, — повторил Грабянски. "Первым делом."

  Вернувшись на улицу, Грабянски почувствовал пот, скользивший по его телу, как вторая кожа.

  Резник трижды звонил Ханне и каждый раз получал ее аппарат. От скуки он целых пятнадцать минут смотрел телевизор в отеле, где остановился, одном из нескольких ветхих отелей рядом с вокзалом Юстон. Автобус доставил его через дешевую разруху Кингс-Кросс в «Ангел», где Джеки Феррис порекомендовала ресторан рядом с рынком Чапел. Дешево и хорошо.