«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Рассказывая об участии казаков хутора Татарского в восстании 1918 года, Шолохов показывает, что именно Миронов возглавлял противостояние восставшим: «На севере станица Усть-Медведицкая гуляла из рук в руки: занимал Миронов с отрядом казаков-красногвардейцев, стекшихся к нему с хуторов Глазуновской, Ново-Александровской, Кумылженской, Скуришенской и других станиц, а через час выбивал его отряд белых партизан офицера Алексеева, и по улицам мелькали шинели гимназистов, реалистов, семинаристов, составлявших кадры отряда.

На север из станицы в станицу перекатами валили верхнедонские казаки. Миронов уходил к границам Саратовской губернии. Почти весь Хоперский округ был освобожден от большевиков. К концу лета Донская армия, сбитая из казаков всех возрастов, способных носить оружие, стала на границах. Реорганизованная по пути, пополненная прибывшими из Новочеркасска офицерами, армия обретала подобие подлинной армии <...>

К концу лета боевые единицы, скомпонованные из сотен мигулинских, мешковских, казанских и шумилинских казаков, по приказу генерал-майора Алферова перешли донскую границу и, заняв Донецкое — первую на рубеже слободу Воронежской губернии, повели осаду уездного города Богучара».

И далее: «Уже четверо суток сотня татарских казаков под командой Петра Мелехова шла через хутора и станицы на север Усть-Медведицкого округа. Где-то правее их спешно, не принимая боя, отступал к линии железной дороги Миронов»¹⁶.

Шолохов описывает историческую реальность, полностью подтверждаемую источниками.

А она такова: завершив воссоздание Всевеликого Войска Донского, сформировав практически заново Донскую армию и не ограничившись освобождением от большевиков донской земли, атаман Краснов и его сподвижники тут же дали команду казачьим войскам перейти границу Донской области, чтобы в союзе с «добровольцами» Деникина начать борьбу с революционной Россией. В этой борьбе атаман Краснов рассчитывал на помощь Германии. И — ошибся. После капитуляции в Первой мировой войне Германия была вынуждена вывести свои войска из России, что дало возможность Красной армии усилить нажим на донское казачество.

С другой стороны, казаки, уставшие от долгих лет войны, подняли восстание: они были готовы воевать с большевиками ради спасения родной земли, но не хотели сражаться за пределами Донской области.

В ответ на воззвания большевиков — листовку Донбюро РКП(б) (декабрь 1918) и Воззвание Реввоенсовета Республики (31 декабря 1918 года), в которых всем, кто сложит оружие, гарантировались жизнь и мирный труд, — казачьи полки верхнедонских станиц — Вёшенской, Казанской, Мигулинской и других в январе 1919 года открыли фронт Красной армии и вернулись домой. 8-я Красная армия, в авангарде которой была 23-я дивизия Ф. Миронова, прошла без боя через северные округа Области Войска Донского, а Донская армия отступила за Донец. После поражения Донской армии и ухода германских войск Краснов сдал свои атаманские полномочия генералу Богаевскому. В январе в Вёшенскую вернулся мятежный полк под командой будущего сподвижника Миронова — Якова Фомина; следом за ним вошли части Красной армии. Они восстановили в округе советскую власть и сразу же начали террор.

В январе—феврале 1919 года началось Верхнедонское восстание казачества, положившее начало новому этапу Гражданской войны на Дону. Восстание, спровоцированное самой властью, поставило под вопрос самую судьбу революции.

Дело не только в обмане верхнедонских казаков, когда Троцкий через открытые верхнедонцами ворота послал красные войска на Дон. Вместе с войсками сюда пришли военные трибуналы, начавшие чинить беспощадные, без суда и следствия, расправы над казачеством. Эти расправы осуществлялись на основе документов, подписанных Свердловым и Троцким.

Обращают на себя внимание сроки принятия этих документов. В начале января 1919 года верхнедонцы, добровольно открыв фронт Красной армии, вернулись домой. И уже в середине января член Донбюро РКП(б) А. Френкель направляет докладную записку Центральному Комитету РКП, в которой сообщает о «большой и сложной работе по уничтожению путем целого ряда мероприятий <...> кулацкого казачества как сословия, составляющего ядро контрреволюции»¹⁷.

За требованием «уничтожения кулацкого казачества как сословия» таился страх перед «Русской Вандеей», притянувшей к себе после октября 1917 года все главные контрреволюционные силы России — Корнилова, Деникина, большое число добровольцев из офицеров, студентов. На территории Дона сформировались две армии, которые боролись с большевиками — Донская и Добровольческая. И второе чувство, которое руководило Френкелем и его сподвижниками в требовании уничтожить казачество как сословие, — месть за «нагайки», за расправы над революционным движением в 1905—1906 и в 1917 годах.

В те же самые дни, когда Френкель писал свои докладные в ЦК с требованием «уничтожения казачества как сословия»¹⁸, прославленный красный комдив Филипп Миронов отправляет председателю Реввоенсовета Республики Троцкому следующую телеграмму: