«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Перекличка с «Тихим Доном» в «Поднятой целине» слышна и в том, что Андрей Разметнов, призванный на военную службу, как и Григорий Мелехов, в 1913 году, служил в 11-м Донском казачьем полку, соседнем с 12-м, где служил Григорий Мелехов. 11-й и 12-й донские казачьи полки формировались в Вёшенской. На германской войне Андрей Разметнов получил трех Георгиев. Разметнова навещала на фронте жена, подобно тому как Дарья Мелехова приезжала на фронт проведать своего мужа.

Страшная память о Гражданской войне присутствует в «Поднятой целине» в скупом рассказе о судьбе Евдокии Разметновой в строках: «... после разгрома отряда Подтелкова, в Гремячем Логу белые казаки, хуторяне Андрея, мстя ему за уход в красные, люто баловались с его женой... все это стало известно хутору и ... Евдокия не снесла черного позора, наложила на себя руки» (5, 25). Вернувшийся три месяца спустя в Гремячий Лог Андрей Разметнов в горе и беспамятстве прискакал во двор главного насильника Аникея Девяткина, готов был зарубить его отца, «но сноха Девяткина — жена Аникея — сгребла в кучу детишек (а их у нее было счетом шесть штук), с плачем выскочила на крыльцо. Андрей, белый, как облизанная ветрами белая кость, избочившись, уже занес шашку над стариковской шеей, но тут-то и посыпались ему под ноги с ревом, с визгом, с плачем разнокалиберные сопливые ребятишки.

— Руби всех их! Все они Аникушкина помета щенки! Меня руби! — кричала Авдотья, Аникеева жена — и шла на Андрея, расстегнув розовую рубаху, болтая, как многощенная сука, сухонькими, сморщенными грудями.

А в ногах у Андрея копошилась детва, все мал мала меньше...

Попятился он, дико озираясь, кинул шашку в ножны и, не раз споткнувшись на ровном, направился к коню...» (6, 43).

И это — опять-таки мотивы «Тихого Дона» (вспомним, как зарубил Мишка Кошевой деда Гришаку). И не просто мотивы. Перед нами — проза, по своей художественной силе ничуть не уступающая лучшим страницам «Тихого Дона». Связь «Поднятой целины» с «Тихим Доном» — не только в перекличке мотивов, имен, названий, но прежде всего — в единстве стиля, поэтики, словесной ткани.

Как в «Тихом Доне», так и в «Поднятой целине» Шолохов, в отличие от Крюкова, избегает описательных портретных характеристик героев. Первостепенное значение для Шолохова имеет характерная подробность, выразительная деталь; в первую очередь — «зеркало души» — глаза. «Дегтярно-черные глаза» Лушки Нагульновой; «наглые, навыкат глаза» у ее возлюбленного Тимофея, сына кулака Флора Рваного. «Зверино-сторожким и ждущим взглядом» смотрит на приглянувшегося ей Андрея Разметнова вдова убитого под Новочеркасском (опять 1919 год!) вахмистра Михаила Пояркова Марина, — у нее «удлиненный, чуть косой в разрезе глаз», который «светится огнисто и непокорно, как у норовистой ненаезженной лошади» (5, 41).

Вглядимся в портретные характеристики Макара Нагульнова и Андрея Разметнова, безусловно положительных героев романа «Поднятая целина». О Нагульнове: «Был он широк в груди и по-кавалерийски клещеног. Над желтоватыми глазами его с непомерно большими, как смолой налитыми, зрачками срослись разлатые черные брови. Он был бы красив той неброской, но запоминающейся красотой, если бы не слишком хищный вырез ноздрей небольшого ястребиного носа, не мутная наволочь в глазах» (6, 18). Эта «мутная наволочь в глазах» — характерная деталь, во многом раскрывающая внутреннюю суть Нагульнова. Вспомним его стычку с Андреем Разметновым, отказавшимся раскулачивать и выселять многодетного Гаева:

«— Как служишь революции? Жа-ле-е-шь? Да я... тысячи станови зараз дедов, детишков, баб... Да скажи мне, что надо их в распыл... Для революции надо... Я их из пулемета... всех порешу! — вдруг дико закричал Нагульнов, и в огромных, расширенных зрачках его плеснулось бешенство, на углах губ вскипела пена» (6, 68).

Вот что означает эта деталь: «мутная наволочь в глазах».

В сравнении с Нагульновым Разметнов — светлая личность. При первой встрече с Давыдовым он рассматривал его «с наивной беззастенчивостью, часто мигая ясными, как летнее небушко глазами» (6, 19). Но вскоре Шолохов сделает одно принципиально важное уточнение: «светлые, обычно злобноватые глаза» (6, 40). И снова: «Нагульнов ничего не прочитал в его злобноватых, широко раскрытых глазах» (6, 261).

«Злобноватые глаза» у Разметнова, «мутная наволочь в глазах» Нагульнова — это своего рода знак, закодированное послание читателю.

Глаза персонажей занимают особое место в поэтике Шолохова. В этом — еще одно отличие его от Крюкова.

Что могут сказать читателю о герое «продолговатые глаза» или «красивые голубые глаза» у Крюкова, который не умеет использовать ту художественную энергию, которую таит в себе изображение человеческого взгляда.