Тихий городок

Значит, нужно поступить по-другому. Оуновская СБ всегда действовала в контакте со спецслужбами Германии, теснейшие связи между ними существуют и сейчас. Поэтому интересующие Шершня сведения он может получить и минуя Штольце, правда, затратив на это больше времени. Ничего, он подождет… Появившаяся возможность затеять выгодную для себя игру с советской контрразведкой стоит этого. А нужную радиограмму своему начальству он прикажет отправить сегодня же. Причем с грифом: «Исполнить немедленно». А покуда нужно срочно послать верных хлопцев на место бывшей усадьбы Чумарзиных: пускай проверят, сколько трупов в свое время было закопано возле нее.

Оберштурмбанфюрер почти не слушал Матушинського. То, о чем сейчас говорил капитан, для Штольце давно не являлось тайной, а поэтому он был подготовлен к подобному развитию событий.

— …Еще полковник Ковальский сказал, что «люблинцы» договорились с Россией о создании самостоятельного фронта Войска Польского в составе трех армий. Для формирования новых польских дивизий Советы направили в Польшу со своей территории шестьдесят тысяч призывников, из которых двадцать тысяч — западные украинцы, — доносился до оберштурмбанфюрера голос Матушинського. — Неужели может быть такое? Отдавать своих солдат в чужую армию…

Аковский капитан раздражал Штольце, и он с трудом сдерживался, чтобы не вскочить и не крикнуть ему в лицо: «Как же иначе, капитан? Советские украинцы укрепят польскую армию не только количественно, но и идейно, что позволит «люблинцам» снять с фронта и направить в тыл на государственную и хозяйственную работу сотни и сотни польских коммунистов. Немало из них придет в корпус государственной безопасности и милицию, и тогда дело таких, как ты, мечтающих о власти «лондонцев», будет проиграно окончательно… Только с куриными мозгами можно не понимать этой элементарной истины».

— Считаю, что после встречи с полковником Ковальским майор Хлобуч принял твердое решение перейти на сторону коммунистов, — закончил свое сообщение Матушинський.

— Каковы основания для такого вывода?

— Все время батальоны бригады были рассредоточены и имели самостоятельные базы. Это позволяло нам контролировать большую территорию, делало менее уязвимыми от налетов с воздуха. После встречи с полковником Ковальским майор Хлобуч приказал всем подразделениям бригады стянуться к штабу, прекратить все виды деятельности против Красной Армии и органов новой власти, нести только службу боевого охранения.

— Действительно тревожные симптомы, — согласился Штольце. — Сколько времени, по-вашему, может понадобиться Хлобучу для сдачи бригады «люблинцам»? — поинтересовался он.

— Приказ в батальоны о перемене места дислокации отправлен с нарочными два часа назад. Срок исполнения приказа — к двадцати часам завтрашнего дня. Ночью, естественно, Хлобуч ничего не предпримет, так что все события должны начаться не раньше чем через двое суток.

— Двое суток… — в раздумье повторил Штольце. — Срок немалый. Если, конечно, не терять время напрасно, а действовать быстро и решительно.

Он встал из-за стола, опустив голову, сделал несколько мелких шажков к двери землянки. Развернулся, двинулся обратно. Капитан, не меняя позы, следил за ним. Он привык видеть оберштурмбанфюрера в черной эсэсовской форме, и цивильное платье, в которое Штольце недавно облачился, Матушинського забавляло. Коричневая рубашка с расстегнутым воротом, серый спортивного покроя пиджак, бриджи из грубого сукна, высокие сапоги… Круглое одутловатое лицо с мешками под глазами, редкие светлые волосы, большие залысины… Толстые губы, маленькие глазки под бесцветными ресницами, короткий мясистый нос. Чем не типичный немецкий бюргер или дремучий польский хуторянин с далекой карпатской полонины?

— Что, на ваш взгляд, может воспрепятствовать переходу бригады на сторону «люблинцев»? — спросил Штольце, снова занимая место за столом.

— Только одно — серьезный конфликт между бригадой и новой властью, а еще лучше, с командованием Красной Армии. Желательно, чтобы этот конфликт вылился в вооруженное столкновение со значительными обоюдными потерями.

— Но майор Хлобуч, приказав всем батальонам бригады передислоцироваться к своему штабу, постарался обезопасить себя от подобных инцидентов.

— Бригада — это не только майор Хлобуч, но и я, — заметил Матушинський. — Диверсионные группы подчиняются только мне и выполнят все, что я им прикажу.

— Что же в таком случае вы намерены им приказать?

— Поднять мятеж в одном из запасных полков той самой дивизии, где начальником штаба полковник Ковальский.

— Насколько это реально?