Тихий городок

— В одном из батальонов дивизии действуют несколько моих людей, проникших в Войско Польское под видом добровольцев. Они проводят среди новобранцев пропаганду и уже смогли сплотить вокруг себя шесть-семь десятков жовнежей, недовольных политикой новой власти. Понимаю, что для крупного выступления этих сил явно недостаточно. Однако перебить в своем батальоне офицеров и коммунистов они могут, особенно если получат помощь со стороны. А я постараюсь обыграть события так, чтобы следы мятежа привели в бригаду Хлобуча.

— Неплохо, капитан. Думаю, что после этого акции Хлобуча у коммунистов окажутся весьма подмоченными. А как полагаете вы, господин полковник?

Сухов, перебиравший кипу газет и журналов, лежавших у него на коленях, даже не поднял головы.

— Вот именно, лишь подмоченными. Затем Хлобуч и коммунисты во всем разберутся, и бригада замарширует в дивизию Ковальского. В своем плане, пан капитан, вы упустили один существенный момент — в полку, где находятся ваши люди, обязательно должны быть советские офицеры-инструкторы. Вот их в первую очередь и необходимо ликвидировать. А когда мятежники станут уходить в горы, пусть по пути обстреляют или нападут на какой-нибудь красноармейский пост или автоколонну.

Штольце глянул на Матушинського.

— Мне кажется, капитан, над словами господина полковника стоит подумать.

Матушинський обиженно поджал губы.

— Давать советы легко, выполнять — гораздо труднее. Допустим, уничтожить советских офицеров будет не так уж сложно, но обстрел поста или подразделения Красной Армии… — Он покачал головой. — После мятежа мои люди станут отходить в горы по бездорожью, минуя в целях безопасности какие бы то ни было населенные пункты и транспортные магистрали. Чтобы напасть на советскую автоколонну или пост, я должен провести самостоятельную операцию.

— Кто или что мешает вам сделать это?

— Отсутствие верных людей. Под моим непосредственным командованием всего шесть групп, и четыре из них привлечены к операции с мятежом. У меня нет сил на две акции.

— Почему вы не задействовали все шесть групп?

На губах Матушинського мелькнула снисходительная усмешка.

— Видите ли, господин оберштурмбанфюрер, задачи, которые стоят передо мной и вами, не совсем одинаковы. Ваши усилия сосредоточены на одном — борьбе с Красной Армией. А у польского правительства в Лондоне, которое я здесь представляю, существуют и другие проблемы, которые оно вынуждено решать одновременно с организацией сопротивления Красной Армии. Одна из них — непризнание новой государственной границы на востоке и срыв кампании по переселению украинских поляков в Великопольшу.

— Сложность вашего положения мне понятна, капитан. Как ваш союзник и старший товарищ, хотел бы помочь вам. Как говорит в таких случаях наш общий друг полковник Сухов, один ум хорошо, а два лучше.

— Моему руководству стало известно, что в одно из сел послезавтра прибывают шестьдесят семей поляков, ранее живших на Станиславщине. В связи с этим мне приказано организовать и провести акцию по их встрече. Такую, чтобы этим изменникам и тем, кто намерен последовать их примеру, было неповадно отдавать украинским схизматам землю, отвоеванную нашими предками на востоке.

— Тоже считаю, что подобная акция необходима. От моих друзей в УПА я уже информирован о поляках-переселенцах и знаю, что командование УПА воспринимает появление этих поляков крайне болезненно. Причина в том, что село, где должны обосноваться переселенцы, украинское, и его жители всего неделю назад отправлены на Украину. Поэтому мои друзья из УПА не намерены спокойно смотреть на то, как на их земле собираются жить поляки.

— Это польская земля! — воскликнул Матушинський. — И не украинскому быдлу решать, кому на ней жить!

— Я не знаю всех тонкостей ваших взаимоотношений с украинцами, однако рискнул бы предложить один план, — сказал Штольце. — Что, если мне поговорить с моими друзьями из УПА и посоветовать им заняться переселенцами? Уверен, что они встретят их ничуть не хуже, чем ваши люди. В случае, если вы отнесетесь к этому предложению благосклонно, все ваши группы могли бы участвовать в акции с мятежом в дивизии Ковальского.

— Буду только благодарен за подобную услугу. УПА берет на себя акцию с переселенцами, а одна из моих групп совершит нападение на советский пост при въезде в город. Причем все будет обставлено так, словно это сделали восставшие жовнежи.

— Тогда будем считать, что мы договорились. Забудьте о станиславских переселенцах и занимайтесь только подготовкой мятежа. Желаю удачи, господин капитан.

— Спасибо, господин оберштурмбанфюрер. До свидания.

Матушинський щелкнул каблуками, направился к выходу. Оставшись вдвоем с Суховым, Штольце подошел к нему, заглянул через его плечо в газету.

— Что-нибудь интересное?