Тихий гром. Книга четвертая

— «Населению г. Троицка.

Восемнадцатого июня чехословацкие войска, подчиняясь военной необходимости, ликвидировали советскую власть в городе Троицке и изгнали из города советские войска.

                  Довожу да сведения населения:

П е р в о е, что в дальнейшем чехословаки не будут вмешиваться во внутренние дела города, предоставляя населению самому организовать новую власть.

В т о р о е, что жизнь и имущество всех без исключения находится под защитой чешского оружия. Мною приказано оружием останавливать всякие попытки к насилию, погромам и грабежам, от кого бы они ни исходили.

Т р е т ь е. Никакого военного положения в городе объявлено не будет. Во всякое время дня и ночи каждый имеет право свободно ходить, куда ему угодно. Обязателен письменный пропуск начальников чешско-словацких отрядов и гарнизонов только в сторону противника, за пределы расположения чешских войск.

Ч е т в е р т о е. До урегулирования железнодорожного движения мною приказано: беспрепятственно пропускать продовольственные грузы во все стороны; принимать все меры для содействия свободному пассажирскому движению; никаких особых пропусков и разрешений для пассажиров, проезжающих по жел. дорогам в районе, занятом чешско-словацкими войсками, не требуется.

П я т о е. На право иметь и носить оружие до окончания организации местной власти необходимо получить письменное разрешение начальников чешских гарнизонов.

Чешские войска будут считать, что пролитая ими кровь пролита не напрасно и исстрадавшееся население наконец отдохнет от минувших ужасов террора и произвола.

Чехословаки просят смотреть на них, как на друзей русского народа, лишь крайностью вынужденных вести войну с советской властью, а не с русским народом и не с русской революцией.

Начальник Челябинской группы чехословацких войск, полковник Войцеховский».

Читал Яшка внятно, не торопясь. Его никто не перебивал. Все слушали, стараясь отвлечься от гнетущих мыслей. Когда чтец сунул свернутый во много раз листок в карман и достал оттуда кисет, Степка спросил:

— Кто, ты говоришь, бумагу-то эту подписал?

— Полковник Войцеховский.

— Хм, дак это ж, выходит, нашенский, российский, а начальником у чехов заделался.

— А ты как думал! — удивился Яшка слепоте друга. — Вот и выходит, что наши буржуи да на нас же и напустили это войско. Сами им командуют. Жалко ведь фабрики да заводы отдавать — позвали себе подмогу.

— Оно, конечно, — согласился Степка, тоже собираясь закуривать. — Казакам вон как землю-то жалко. Ишь ведь чего делают они…

Опомнившись, умолк Степка. В это время переехали мост через Увельку, и все глядели на Солодянскую гору, будто на жуткий памятник, леденящий в жилах кровь, хотя гора осталась той же горой, и покоилась она тут, как и тысячи лет назад. Молчали все и после того, как повернули влево и стали отдаляться от страшного места. Никто не оглянулся ни разу.

И вдруг прогремело сзади громом:

— А ну, придержи коня, мужланская харя!

Все оглянулись. Потянул вожжи Степка и пустил Ветерка шагом. Вровень с подводой подскакал верховой казак в полном вооружении.

— У краснюков наслужились, теперь домой бежите, что ль? — грозно спросил он.

— Не служили мы и никуда не бежим, — занозисто отвечал Степка, не останавливая коня. — Позавчерась на базар поехали, да под войну попали.