Тихий Холм

Он верил в то, что говорил. Счастливчик. Стоило ли мне говорить, что я собственными глазами видел эту самую спасательную команду в лице единственной женщины, которая толком ничего не понимает?.. Однозначно, не стоило.

– Надеюсь, – кивнул я, постаравшись вложить в слово побольше искренности. Впрочем, Кофманн всё равно меня не слушал. Заметив заветный чемоданчик, завалявшийся под столиком, он тотчас полез туда. Вышел из-под стола уже в полном обмундировании – костюм, сорочка (хоть и потрепанная, но ещё сохраняющая остатки цивильного шарма), прямоугольный чемодан и бесстрастное лицо, отрицающее всё, что я видел на нём несколько минут назад.

Я уже примерно знал, что услышу от него.

– Мне лучше уйти, – Кофманн сделал шаг в сторону выхода. – Думаю, здесь я достаточно повеселился. Не время для того, чтобы сидеть и попивать пиво.

Странный человек… Почему он так чурался моего присутствия? Он даже не поблагодарил меня за спасение своей жизни. Не то чтобы я сильно переживал по этому поводу, но… Нет, Кофманн явно имел двойное дно.

У меня было миллион вопросов к загадочному доктору, а времени было две-три секунды. Я хотел спросить о Лизе, о Далии Гиллеспи, о городе… но на ум пришла только палата под больницей и тумбочка с фотокарточкой. Кофманн, как старший персонал больницы, не мог не знать об этом.

– Вы знаете девочку по имени Алесса?

Кофманн не остановился. Жаль, что я не видел его лицо, но голос не изменился:

– Какая Алесса? Никакой Алессы я не знаю.

Нервы, господин доктор, с удовлетворением отметил я. Нервы. Скорость Кофманна после моего вопроса удвоилась: он буквально убегал. Я рассеянно выдал:

– Ладно…

Хлопнула дверь. Мысленно я пожелал доктору, чтобы на этот раз ему везло больше. Во второй раз оказаться в нужное время в нужном месте для меня было бы уже слишком.

После Кофманна со мною остались хладный труп монстра на полу и весьма любопытный вопрос: раз «не время попивать пиво», то что глубокоуважаемый врач делал в баре?

Интересно… В голову закралась крамольная мысль осторожно проследить за доктором, воспользовавшись сумраком. Он что-то знал, в этом я был уверен. Что-то знал, но не спешил этим делиться. Просто спасал собственную шкуру, наплевав на всех остальных – на меня, на Лизу… на Шерил. И наивно верил в волшебный отряд военных. Ублюдок… Я вдруг почувствовал острый прилив ненависти к этому человеку.

Возможно, если бы я не спешил на озеро, я бы догнал докторишку и прижал его к стене, потребовав немедленно выложить карты, но от меня катастрофически утекало драгоценное время, осыпаясь крупицами сквозь пальцы. Я не мог играть в кошки-мышки, в то время как моя дочь бродила где-то в темноте туманного берега.

Но всё-таки мне пришлось задержаться в баре на минутку. Сделав два шага, я услышал, как под ботинком что-то захрустело. Это был клочок бумаги, судя по всему, выпавший из кармана Кофманна во время битвы. Я нагнулся и поднял листок, на поверку оказавшийся гостиничным счётом. Из него следовало, что Майкл Кофманн снимал комнату номер три в мотеле «Герби», Тихий Холм, штат Мэн. Сумма была достаточно солидной – комната арендовалась не первый день.

Кофманн живёт в дешёвом мотельчике для туристов? Ох, не верилось мне, что этот человек в дорогом костюме был способен хоть один день прожить в номере с бумажными стенами. Что-то не сходилось…

Небрежно кинув листок на пол, я покинул пустой бар. Кофманн успел скрыться в неизвестном направлении. Вывеска над баром теперь выглядела одним серым фоном; букв уже не различить. По улицам гулял ночной бриз, заставивший меня съежиться от холода. Берег большого озера – не очень подходящее место для ночных прогулок. Особенно для маленьких девочек…

Мысль о дочери заставила меня прибавить ходу, не обращая внимания на холод, пробирающий меня насквозь. Господи, пневмония, да хоть двухсторонняя – лишь бы найти её. Если мне удастся вывезти Шерил из этого места, потом не грех и тихо-мирно скончаться.

На примыкании Бахман-роуд к Сэндерфорд-стрит я услышал тихий шум волн, ласкающих берег. Озеро Толука. Его не было видно из-за тумана.

«Ну вот… я здесь».

Сложив ладони рупором, я закричал:

– Шерил!

Никого. Ни одной живой души не было на берегу.

Я пошёл вдоль улицы на запад, выкрикивая имя дочери. Я понимал – глупо ожидать, что Шерил немедленно откликнется, даже если она здесь. Но всё-таки с каждым разом мои крики становились всё громче и истеричнее. Мозг пронзила иглой страшная догадка: а что, если Шерил спешила вовсе не на берег озера, а на… само озеро?

– Шерил! – снова закричал я, заглушая тупую боль в голове. Голос осип, словно в рот запихнули ваты. Исчерпав за пять минут весь запас воздуха в лёгких, я замолк, не в силах выдавить ни слова.